Мамадышское викариатство учреждено в сентябре 1907 года. Третий викарий Казанской епархии – епископ Мамадышский должен был ведать инородческими приходами и миссионерской деятельностью. С 4 октября 1907 года по 25 июня 1911 – епископ Андрей (князь Ухтомский Александр Андреевич). С 11 июля 1920 года (день рукоположения) по 12 апреля 1922 года – священномученик Иоасаф (Удалов Иван Иванович).С 12 апреля 1922 года по 26 января 1928 года – епископ Андроник (Богословский Андрей Георгиевич). С 1 декабря 1930 года по 26 апреля 1934 года – епископ Ириней (Шульмин Михаил Александрович).
Липаков Евгений Васильевич,
кандидат исторических наук.
Епископ Андрей (князь Ухтомский Александр Андреевич) (1907-1911 гг.)
Родился 26 декабря 1872 года в селе Вослома Рыбинского уезда Ярославской губернии, в семье помещика. Учился в Нижегородском кадетском корпусе. Под влиянием отца Иоанна Кронштадтского в 1891 году против воли родителей поступил в Санкт-Петербургскую духовную академию. После окончания академии с 1895 года преподавал в Казанском духовном училище. Под влиянием тогдашнего ректора Казанской академии Антония (Храповицкого) 2 декабря в 1895 года пострижен в монашество. В 1897 году назначен инспектором Александровской миссионерской семинарии в Ардоне (Северная Осетия).
С 1899 года архимандрит, настоятель Казанского Спасо-Преображенского монастыря и наблюдатель Казанских миссионерских курсов. Был инициатором создания в Казани третьего, Мамадышского викариатства. Первым Мамадышским епископом стал сам владыка Андрей, рукоположенный 4 октября 1907 года. Епископ Мамадышский ведал инородческими приходами и миссионерской деятельностью. Был активным сторонником системы Ильминского. С 25 июня 1911 года епископ Сухумский, викарий Караталинской и Кахетинской епархии, с 22 декабря 1913 года епископ Уфимский и Мензелинский. В последнее предреволюционное десятилетие Андрей стал популярным церковным деятелем, в котором своеобразный «либерализм», стремление к глубоким реформам общественной и церковной жизни сочетались с приверженностью к обрядовой строгости, симпатиями к старообрядцам. Противоречивой была деятельность епископа Андрея и в послереволюционное время. Он был непримирим к обновленческому расколу, обладал несомненным личным мужеством, склонностью к самопожертвованию. При этом от ярой ненависти к советской власти он переходил к излишней лояльности и одобрению социализма, а потом вновь к исключению всякого сотрудничества с большевиками. До смерти патриарха Тихона он, формально не выходя из подчинения, позволял себе выходящую за рамки канонов критику действий Патриарха и прямое неповиновение. Вскоре после смерти патриарха отказался признать полномочия митрополита Петра, а потом и Сергия, сблизился, с одной стороны, с катакомбниками, а с другой со старообрядцами, служил в храмах Белокриницкой иерархии, официально рукополагал для старообрядцев архиереев, и не только для старообрядцев. И в Уфе, и во время среднеазиатской и казахстанской ссылок рукоположил более двадцати архиереев, некоторых открыто, но без разрешения церковной власти, а большинство тайно. Такими своими действиями породил ряд серьезнейших проблем, существующих до сих пор. Русская Православная Старо-обрядчекая церковь (Белокриницкая иерархия) официально утверждает, что Андрей присоединился к ней, а катакомбники и Русская Православная Церковь за границей это отрицают (епископ Андрей канонизирован Русской Православной Старообрядческой Церковью в 1999 году). Тайное рукоположение архиереев, без свидетелей и оформления документов, привело к появлению самозванцев.
Епископ Андрей приветствовал белое движение. С ноября 1918 по октябрь 1919 года он возглавлял духовенство армии адмирала Колчака, вместе с белыми отступил из Уфы в Сибирь. В феврале 1920 года был арестован в Новониколаевске (Новосибирске), освобожден 4 ноября 1920 года после объявления о лояльности к советской власти. Статья владыки была опубликована в газете «Правда». Был назначен временно управляющим Омской епархией. 28 февраля 1921 года арестован в Омске, доставлен в Москву, в августе 1922 года освобожден. К этому времени епископом Уфимским в соответствии с указом патриарха Тихона был епископ Борис (Шипулин), но владыка Андрей до конца жизни называл себя епископом Уфимским и Мензелинским. Он вернулся в Уфу, провозгласил себя епархиальным архиереем, во время ареста патриарха Тихона провозгласил временную автономию Уфимской епархии для противодействия обновленцам.
24 февраля 1923 года арестован, сослан в Среднюю Азию, большую часть трехлетней ссылки провел в Ашхабаде. После отбытия ссылки вернулся в Уфу и провозгласил себя епархиальным архиереем, не подчиняющимся заместителю Патриаршего Местоблюстителя. В июне 1926 года вновь арестован, сослан в город Кзыл-Орду. Там вновь арестован 17 августа 1928 года, около трех лет провел в одиночной камере в Ярославле. После освобождения 13 сентября 1931 года прибыл в Москву, посещал храмы «непоминающих» и Белокриницкой иерархии. По утверждениям старообрядцев, в это время официально присоединился к Белокриницкой иерархии и жил в старообрядческом монастыре на Рогожском кладбище. 14 апреля 1932 года арестован, сослан в Алма-Ату, в 1934 году привезен в Москву и 14 мая был приговорен к трем годам лишения свободы, находился в заключении в Рыбинске. 27 марта 1933 года, не выйдя на свободу был еще раз приговорен к трем годам заключения, а 3 сентября 1937 года решением тройки НКВД по Ярославской области – к расстрелу. Расстрелян 4 сентября 1937 года в Ярославле.
Священномученик Иоасаф (Удалов Иван Иванович) временно управляющий Казанской епархией с 21 марта 1921 годам по 4 января 1922 года и с 21 августа 1922 года по 15 мая 1923 г.
Иван Иванович Удалов родился 5 апреля 1886 года в Уфе, в семье часовых дел мастера, купца по сословной принадлежности. Купец Удалов не был крупным предпринимателем, его имя в уфимских изданиях не упоминается. Иван закончил Уфимское духовное училище, в 1900-1906 гг. учился в Уфимской духовной семинарии. В Уфимской губернии не хватало священников, поэтому, в отличие от других епархий, в семинарию принимали много «иносословных», они составляли почти половину учащихся. В 1900-1902 гг. уфимским епархиальным архиереем был знаменитый Антоний (Храповицкий), который обратил внимание на юного семинариста, и в дальнейшем их судьбы были связаны. Закончив семинарию по первому разряду, Иван Удалов поступил в Казанскую духовную академию. Его сокурсниками были священномученик Амфилохий (Скворцов) и будущий казанский архипастырь Никон (Пурлевский). Иван успел стать духовным сыном старца схиархимандрита Гавриила (Зырянова) и в июне 1908 года провожал его из Казани. В 1910 году Иван успешно закончил академию. Кандидатское сочинение он писал по философии, под руководством знаменитого ученого В.И. Несмелова[1]. Лето 1910 года провел в Волынской губернии, в Житомирском Богоявленском монастыре, где владыка Антоний (Храповицкий), в то время Волынский архиепископ, постриг его в монашество и рукоположил в иеромонаха. В сентябре 1910 иеромонах Иоасаф вернулся в Казань и приступил к обязанностям помощника инспектора Казанской духовной академии. В 1912 году он был возведен в сан архимандрита и назначен настоятелем Казанского Спасо-Преображенского монастыря. Его обязанностью было не только управление старейшей и важнейшей в Казани обителью, основанной святителем Варсонофием, но и управление расположенными в монастыре Казанскими миссионерскими курсами[2], должность наблюдателя над которыми соединялась с настоятельской.
Таким образом, уже в 26 лет архимандрит Иоасаф стал во главе прославленного монастыря и важного духовного учебного заведения (его предшественник владыка Андрей (князь Ухтомский) руководил курсами и монастырем в сане епископа Мамадышского, викария Казанской епархии). В конце 1917 года, после отделения Церкви от государства Казанские миссионерские курсы закрылись, но отец Иоасаф продолжал руководить монастырем, что стало очень тяжелым делом: в большой обители с тремя храмами осталось всего восемь монахов и послушников. В отличие от многих представителей духовенства отец Иоасаф не покинул город в начале сентября 1918 года вместе с отступавшими белыми и чехами. В результате вплоть до возвращения 25 сентября в Казань из Москвы епископа Анатолия (Грисюка), отец Иоасаф остался главным духовным лицом в городе.
Ему пришлось управлять епархией в тяжелое время, когда в городе происходили аресты и расстрелы. Уже в день захвата Казани красными были расстреляны все монашествующие Успенского Зилантова монастыря. 20 сентября архимандриту Иоасафу было объявлено, что Кремль объявляется закрытым военным городком. Власти поставили условие, что выносить имущество должны не более 20 человек, причем за один раз. При этом отцу Иоасафу пришлось организовывать эквакуацию не только своего монастыря, но и кафедрального Благовещенского собора, все духовенство которого покинуло город. 22 сентября, в 9 часов вечера архимадрит Иоасаф, двое монашествующих, остававшихся в монастыре – отец Варсонофий (Лузин) и монах Венедикт, с помощью монахинь Казанского Богородицкого монастыря, вынесли из кафедрального Благовещенского собора мощи святителя Гурия, из Спасо-Преображенского монастыря – мощи святителя Варсонофия, икону великомученицы Варвары с частицей мощей, древние иконы Николы Ратного и Спаса Всемилостивого, древнюю запрестольную икону и крест, несколько других ценных вещей. Все они были помещены в соборе Казанского Богородицкого монастыря, который на долгое время стал кафедральным. Сам отец Иоасаф вместе с отцами Варсонофием и Венедиктом поселился в Иоанно-Предтеченском монастыре, вместе с чудом уцелевшим во время расстрела иеромонахом Успенского Зилантова монастыря Иосифом (Тюриным). В этом монастыре разместилось и епархиальное управление. 26 сентября из Москвы возвратился епископ Чистопольский Анатолий (Грисюк), вступивший во временное управление епархией.
26 июня 1920 года в Казань прибыл вновь назначенный митрополит Кирилл (Смирнов), и 11 июля отец Иоасаф был рукоположен в епископа Мамадышского, викария Казанской епархии. 6 августа митрополит Кирилл был арестован, временно управляющим епархией вновь стал епископ Чистопольский Анатолий (Грисюк). 21 марта 1921 года за руководство «нелегальной» духовной академией был арестован и епископ Анатолий. Владыка Иоасаф (Удалов) впервые временно возглавил Казанскую епархию. Ему удалось добиться открытия вместо закрытой академии нового православного учебного заведения – Богословского института, занятия в котором начались в ноябре 1921 года.
4 января 1922 года в Казань вернулся освобожденный митрополит Кирилл и руководил епархией до второго ареста 21 августа. Епископ Иоасаф, теперь носивший титул епископа Чистопольского, вновь стал временно управляющим епархией. Основной заботой архиерея вскоре стала борьба с обновленцами. После того, как 19 мая 1922 года был арестован патриарх Тихон, в истории Церкви наступило «смутное» время. Обновленцы попытались не создать свою собственную церковную структуру, а захватить власть в Русской Православной Церкви. В помещениях московского подворья Троице-Сергиевой лавры, где раньше жил и работал патриарх Тихон, разместилось обновленческое Высшее церковное управление. Они стали рассылать по всем епархиям и приходам послания с требованием признать власть ВЦУ. Органы советской власти поддерживали обновленцев, только их структуры управления и приходы считались зарегистрированными религиозными организациями, а те, кто не принимал ВЦУ, не могли пользоваться даже теми скудными правами, которые давались советскими законами. Кроме того, обновленцы лживо утверждали, что власть им передал сам патриарх Тихон. На местах архиереи и духовенство не могли разобраться в сложных московских событиях. Многие посчитали, что ВЦУ – временный орган церковной власти на время ареста патриарха, и признали его. Правда, довольно скоро из заявлений самого святителя Тихона и архиереев, оставшихся верными ему, выяснилось самозванчество обновленческих деятелей.
Управлявший Казанской епархией епископ Иоасаф, руководствуясь указаниями находящегося в заключении митрополита Кирилла, не желал открытой конфронтации с обновленцами. 1 октября 1922 года Казанское епархиальное управление, находившееся в Иоанно-Предтеченском монастыре, было реорганизовано. В его состав были включены казанские обновленческие священники Евгений Сосунцов и Степан Спирин. При этом владыка Иоасаф не заявлял о подчинении ВЦУ. Такая «примиренческая» позиция объяснялась, очевидно, тем, что в случае резкого конфликта власти могли пойти на массовое закрытие «тихоновских» храмов или на передачу их обновленцам. Владыка Кирилл и владыка Иоасаф возлагали надежды на то, что ситуацию разрешит ожидаемый Поместный собор. Таким образом, для духовенства и прихожан городских и сельских храмов епархии тяжкий выбор между признанием самозванцев и возможными жесткими репрессиями был на какое то время отложен. Узнав, что обновленцы работают с владыкой в одном епархиальном управлении, руководители ВЦУ решили, что Казанская епархия находится в их руках, и назначили на место сосланного митрополита Кирилла своего архиерея Алексия (Баженова[3]). Теперь он именовался архиепископом Казанским и Свияжским.
Епископ Алексий (Баженов) прибыл в Казань четвертого апреля 1923 года, в Великий Четверг, в 8 часов. Владыка Иоасаф в это время служил в соборе Богородицкого монастыря. Епископ Алексий сразу отправился в Иоанно-Пред-теченский монастырь, где занял покои митрополита Кирилла, а оттуда отправился в Богородицкий монастырь. Иоасаф продолжал совершать Литургию и в надлежащих случаях кадил Алексию как архиерею. Но когда во время запричастного стиха Алексий сообщил владыке Иоасафу, что он архиепископ Казанский и должен совершать чин омовения ног, то владыка отказался, заявив, что назначение является неканоническим, и совершал чин омовения ног сам. Между тем многие священники, участвовавшие в богослужении, подходили к епископу Алексию под благословение. Признали его и священники Богородицкого монастыря. Уже вечером он служил здесь всенощную. Уже через несколько дней верными владыке Кириллу и владыке Иоасафу остались только Петропавловский собор и Покровская церковь. Правда, в уездах больше половины священников отказались признать Алексия. На стороне владыки Иоасафа остались епископы Афанасий (Малинин), Андроник (Богословский), Седмиезерный и Раифский монастыри, а в самой Казани – Феодоровский женский. Но подавляющее большинство православных казанцев разобрались в ситуации, и обновленческие храмы во время служб были полупустыми.
29 мая – 9 июня 1923 года в Москве заседал обновленческий собор, прозванный «разбойничьим», который постановил низложить патриарха Тихона. У обновленцев появилось еще больше юридических оснований для захвата храмов и монастырей. Разумеется, на их стороне действовали органы советской власти, прежде всего – ГПУ. 14 июня были арестованы трое иноков Иоанно-Предтеченского монастыря, обвинения в «антисоветской деятельности» против них выдвинул архиепископ Алексий. 30 июня они были освобождены. Ожидался скорый арест епископа Иоасафа.Но вскоре ситуация вновь резко изменилась. 14 (27) июля был освобожден патриарх Тихон, он сразу вернулся к своим обязанностям предстоятеля Церкви. Это означало, что «тихоновцы» вновь стали зарегистрированной религиозной организацией. Уже 20-21 июля духовенство почти всех церквей Казани принесло покаяние, а святитель Иоасаф и другие епископы освящали малым чином престолы, оскверненные обновленческими богослужениями. В руках обновленцев осталась только Пятницкая церковь.
Но преосвященный Иоасаф сильно досадил не только об-новленцам, но и советской власти. 15 сентября с епископа Иоасафа была взята подписка о невыезде. 19 сентября 1923 года в газетах Татарской АССР было помещено извещение наркома юстиции и прокурора ТАССР о недопустимости поминать патриарха Тихона, с которого еще официально не были сняты обвинения, и митрополита Кирилла, осужденного и находившегося в ссылке. Власти так и не зарегистрировали «тихоновское» епархиальное церковное управление. 20 ноября 1923 года народным комиссариатом внутренних дел ТАССР владыке Иоасафу было запрещено служение в храмах вследствие будто бы возбужденного против него судебного дела.В конце ноября 1923 года архимандрит Питирим (Крылов), настоятель Благовещенского собора, иеромонахи Иоанно-Предтеченского монастыря Иоанн (Широков), Феофан (Еланский) и иеродиакон Серафим (Шамшев) были арестованы и сосланы на три года на Соловки. В январе 1924 года в Ташкент был сослан отец Платон Иванов, протоиерей Грузинской Церкви.
В конце февраля 1924 года обновленческий архиепископ Алексий (Баженов) рукоположил во епископов трех женатых священников. «Тихоновское» епархиальное управление анафематствовало этих «положенцев», чем владыка Иоасаф привлек к себе внимание московских деятелей советской власти. Не рискнув арестовать и судить влиятельного архиерея в Казани, власти потребовали его выезда в Москву. 15 мая 1924 года он выехал из Казани. Казанский период его деятельности в качестве руководителя епархии закончился, временно управляющим стал епископ Афанасий Малинин.
А епископа Иоасафа ждали тяжелые лишения, завершившиеся мученической смертью в Казани. 16 мая он впервые встретился с патриархом Тихоном и сразу отправился по месту вызова – в ГПУ. Там он был арестован и помещен в Бутырскую тюрьму. На многочисленных допросах он со ссылками на советские законы опровергал обви-нения в антисоветской деятельности и 23 августа был освобожден под подписку о невыезде из Москвы. Владыка Иоасаф поселился в Даниловом монастыре, где настоятельствовал выпускник Казанской духовной академии 1900 года и духовный сын схиархимандрита Гавриила (Зы-рянова) Феодор (Поздеевский). В этом монастыре проживали многие задерживаемые в Москве архиереи, будущие мученики. «Даниловцы» уже при жизни патриарха Тихона составляли своеобразную оппозицию, не одобрявшую слишком лояльного, по их мнению, поведения Патриарха по отношению к светской власти. Но при этом к самому Патриарху они относились с огромным уважением.
Владыка Иоасаф принимал участие в похоронах святителя Тихона 12 апреля 1925 года, потом он стал сотрудником Патриаршего Местоблюстителя митрополита Петра (Полянского) и 19 ноября 1925 года был арестован одновременно с епископами Гурием (Степановым) и Прокопием (Титовым), через несколько дней были арестованы и многие другие «даниловцы». Постановлением Особого совещания при Коллегии ОГПУ от 21 мая 1926 г. арестованные архиереи, священники и миряне были осуждены. Владыка Иоасаф обвинялся в том, что оказывал «пособничество и укрывательство группе монархических епископов и мирян, поставивших своей задачей использование Церкви для нанесения явного ущерба диктатуре пролетариата, путем воздействия на массу и на церковнослужителей». Он был приговорен к трем годам ссылки в Зырянский край (ныне Республика Коми), но оказался в городе Туруханске Красноярского края. Все время ссылки он вел переписку со ссыльным же святителем Кириллом, который официально оставался митрополитом Казанским, так же как владыка Иоасаф – викарным епископом Казанской епархии. В развернувшейся дискуссии по вопросу о церковном руководстве он занял ту же позицию, что и митрополит Кирилл – не признал законным предстоятелем Церкви заместителя Патриаршего местоблюстителя Сергия (Страгородского), считал невозможным его поминовения во время служб, вместе с тем не разделял и крайностей в церковном противостоянии, считал возможным посещать службы в «сергианских» храмах, причащаться и исповедоваться.
Светские власти, а также часть верного митрополиту Сергию духовенства заявляли, что владыка Иоасаф отказался подчиняться Сергию из-за того, что архиепископом Казанским назначили не его, а епископа Афанасия (Малинина). К сожалению, это предположение попало и в известный труд митрополита Мануила (Лемешевского). На самом деле позиция владыки Иоасафа вполне соответствовала его характеру и взглядам. По сравнению с другими бывшими «даниловцами» он высказывался весьма умеренно. Разумеется, при таких взглядах, высказываемых открыто, не могло быть и речи о назначении по окончании ссылки на какую-либо кафедру. В 1928 году владыка Иоасаф поселился в городе Козьмодемьянске Марийской автономной области, в котором он не раз бывал, управляя Казанской епархией.
В июле-августе 1931 года ГПУ сфабриковало в Казани следствие и процесс по делу «Истинно-православной церкви». Таким наименованием обозначалась существовавшая только на бумаге и в воображении чекистов мощная подпольная организация, якобы планировавшая реставрацию в России монархии, ведущая активную антисоветскую пропаганду. Подобные дела заводились в 1930-1932 гг. в большинстве областей и республик СССР. По одному с владыкой Иоасафом делу в июле-августе 1931 были привлечены бывшие преподаватели Казанской Духовной академии: профессор В.И. Несмелов, протоиерей Варваринской церкви отец Николай Петров (первый и последний ректор Богословского института), М.Н. Васильевский, Е.Я. Полянский, И.М. Покровский; епископ Нектарий (Трезвинский), священники Николай Троицкий, Иаков Галахов (бывший профессор Томского университета), Андрей Боголюбов, Николай Дягилев, Сергей Воронцов, Евлампий Едемский-Своеземцев, сын священника Галахова Николай – староста кладбищенской церкви, монахини закрытых казанских монастырей, миряне, всего 33 человека. На то, что дело было полностью сфальсифицировано, указывает тот факт, что якобы существовавшее «преступное сообщество» составляли и катакомбники, не признающие благодатности «сергианской» церкви (Нектарий (Трезвинский), и умеренные антисергиане, такие как епископ Иоасаф, и духовенство «сергианских» церквей, и вполне лояльные к митрополиту Сергию миряне.
Епископ Иоасаф отказался признать себя виновным и на допросах показывал, что с большей частью обвиняемых он вообще незнаком, а с остальными не виделся со времени своего отъезда из Казани в 1923 году. Постановлением Особого совещания при Коллегии ОГПУ от 5 января 1932 г. сщмч. Иоасаф был осужден к трем годам заключения в концлагерь, почти все остальные обвиняемые были сосланы. Столь мягкий приговор был обусловлен действовавшими тогда директивами: после массовых расстрелов и приговоров к длительным срокам лишения свободы в 1929 и 1930 гг. чекистам было приказано быть более мягкими. Архипастырь отбывал срок в Кузбассе, на строительстве шахты, выполняя в основном земляные работы. В апреле 1933 года он был арестован в лагере, обвинен в антисоветской деятель-ности и Постановлением Особого совещания Коллегии ОГПУ его срок был увеличен на два года.
В 1935 году, отбыв заключение, владыка Иоасаф приехал в Казань, поселился вместе с матерью (улица Тихоми-рнова, дом 31, квартира 2). С «сергианскими» архие-реями митрополитом Серафимом (Александро-вым), архиепископами Венедиктом (Плотниковым), Никоном (Пурлевским) он не общался, но посещал «сергианскую» церковь Ярославских Чудотворцев на Арском кладбище, иногда служил панихиды. К нему часто приезжали симпатизирующие «непоминающим» крестьяне. Владыка Иоасаф продолжал переписываться со ссыльным митрополитом Кириллом.
В ноябре 1937 года преосвященный Иоасаф вновь был арестован, по одному делу с ним были привлечены три монахини давно закрытого Богородицкого монастыря и «сергианский» священник Николай Троицкий. На допросах сщмч. Иоасаф отказался признать себя виновным и отвечать на конкретные вопросы, а обвинения выдвигались самые нелепые – в том числе «восхваления Троцкого», «симпатии к фашизму». 29 ноября Тройка ОГПУ по ТАССР приговорила епископа Иоасафа (Удалова), протоиерея Николая (Троицкого) к расстрелу, а монахинь – к 10 годам лагерей. 2 декабря, в день памяти преподобного Иоасафа, царевича Индийского, приговоренные были расстреляны, их тела похоронены на Архангельском кладбище. Священномученик Иоасаф (Удалов) канонизирован Синодом Русской Православной Церкви за границей в 1981 году.
1. Этическая проблема в современном русском идеализме. – НАРТ, Ф. 2. Оп. 2. Д. 790.
2. О Казанских миссионерских курсах подробнее см. в статье об архиепископе Арсении (Брянцеве).
3. Епископ Алексий (Баженов) в 1902 году закончил Санкт-Петербургскую духовную академию. В 1913 году рукоположен в епископа Николаевского, викария Херсонской и Одесской епархии. В 1922 году перешел на сторону обновленцев.
Епископ Андроник (Богословский Андрей Георгиевич) (1921-1928 гг.)
Родился в 1845 году в Ставропольской губернии, закончил Ставропольскую духовную семинарию, В 1869 году рукоположен во священника, служил в сельских приходах Ставропольской губернии. С 1900 года был настоятелем собора в городе Ирбите Екатеринбургской епархии (1845-1928 гг.). Там познакомился с владыка Никанором (Каменским), тогда епископом Екатеринбургским. Вслед за епископ Никанором последовал в другие епархии, был экономом архиерейских домов в Гродно, Варшаве и Казани. В 1908 году вместе с архиепископом Никанором прибыл в Казань, постригся в монашество и сразу был возведен в сан архимандрита. Архиепископ Никанор 15 мая 1908 под надуманным предлогом отстранил от наместничества в Седмиозерной пустыни преподобного Гавриила (Зырянова) и назначил отца Андроника. Седмиозерной пустынью отец Андроник руководил до конца жизни. В конце весны или начале лета 1921 года по указу митрополита Кирилла, находившегося в заключении, епископы Иоасаф (Удалов), Афанасий (Малинин) и Варсонофий (Лузин) рукоположили отца Андроника в епископа Спасского, викария Казанской епархии (на 76 году его жизни). Тем же указом епископ Андроник был назначен настоятелем Казанского Иоанно-Предтеченского монастыря. Но владыка Андроник просил оставить его в Седмиозерном монастыре, и его просьба была удовлетворена. С 12 апреля 1922 года он носил титул епископа Мамадышского.
Скончался 26 января 1928 года в Седмиозерном монастыре (по другим данным – в Казани). Похоронен около Вознесенского собора Седмиозерного монастыря, могила не сохранилась. Место захоронения неизвестно. Несмотря на неприглядную историю с отстранением преподобного Гавриила (Зырянова), пользовался большим уважением братии Седмиозерного монастыря и верующих. Молва сильно преувеличивала его возраст. В литературе до сих пор встречаются утверждения, что владыка Андроник умер на 96-м году жизни (на самом деле – на 84-м).
Архиепископ Ириней (Шульмин Михаил Александрович) временно управляющий Казанской епархией с 23 марта по 11 августа 1933 года.
Будущий казанский архипастырь родился 13 января 1893 года в Казани, в семье псаломщика церкви Казанского военного госпиталя. Закончил Казанское духовное училище и в 1914 году – Казанскую духовную семинарию, по второму разряду. В Казанскую духовную академию он поступал не по направлению, а волонтером, но хорошо сдал экзамены и был зачислен на казенный кошт. 2 декабря 1917 года епископом Анатолием (Грисюком) был пострижен в мо-нашество, 18 мая 1918 года рукоположен во иеромонаха. В 1918 году закончил Казанскую духовную академию кан-дидатом богословия (кандидатское сочинение: «Значение палестиноведения для изучения и понимания Библии[1]). Назначен настоятелем Верхотурского монастыря Екатеринбургской епархии и помощником епархиального миссионера.
27 января 1923 года рукоположен в епископа Кушвинского, викария Екатеринбургской епархии, управлял единоверческими приходами. Со 2 ноября 1923 года епископ Мензелинский, викарий Уфимской епархии, с 26 мая 1924 года епископ Малмыжский, викарий Вятской епархии, с 19 февраля 1925 года епископ Елабужский, викарий той же епархии. С января по май 1926 года находился в григорианском расколе. В 1929 году Елабуга вошла в состав Казанской епархии, и владыка Ириней стал викарием казанского архиепископа Афанасия (Малинина), со 2 декабря 1930 года с титулом епископа Мамадышского. С 23 марта по 11 августа 1933 года, то есть со дня перевода владыки Афанасия (Малинина) и до назначения архиепископа Серафима (Александрова) временно управлял Казанской епархией. С 26 апреля 1934 года епископ Пензенский и Саранский, с 8 мая 1935 архиепископ Куйбышевский. 24 ноября 1937 года арестован. Расстрелян в феврале 1938 года.
Епископ Андрей (князь А.А.Ухтомский) - фото из книги: Во имя правды и достоинства Церкви: Жизнеописание и труды священномученика Кирилла Казанского/ Авт.-сост. А.В.Журавский. - Москва: Издательство Сретенского монастыря, 2004. - С. 151
1. НАРТ. Ф. 10. Оп. 2. Д. 924.
Источник: https://kds.eparhia.ru/bibliot/istoriakazeparhii/arhipastyri/arhipast_19/