ИЕРОМОНАХ СЕРАФИМ РОУЗ.
Почему важно иметь православное мировоззрение и почему в наше время приобрести его труднее, чем в прошедшие времена? В прошедшие века — например, в России XIX века, — православное мировоззрение было частью православной жизни и поддерживалось окружающей действительностью. В России было более тысячи официально зарегистрированных монастырей, не считая других общин. Монашество было общепризнанной частью жизни. Действительно, в большинстве семей кто-нибудь — сестра или брат, дядя, дедушка, родственник — были монахом или монахиней, не говоря о других примерах православной жизни — странниках и Христа ради юродивых. Большинство повсеместно читаемых книг были православные. Сама повседневная жизнь была для большинства людей трудной; чтобы прожить, надежды на жизнь были невысоки, смерть не была редкостью — все это подкрепляло учение Христа о реальности и близости другого мира.
Сейчас все изменилось. Наше Православие — это островок среди мира, живущего по совершенно другим принципам, и с каждым днем эти принципы все более меняются в худшую сторону, все более отчуждают нас от него. Многие люди подвергаются искушению разделить свою жизнь на две категории:
повседневная жизнь на работе, с мирскими друзьями, в мирских делах и Православие, по которому мы живем по воскресеньям и в другие дни недели, когда у нас есть для этого время. Но если взглянуть пристальнее, мировоззрение такого человека часто представляет собой странную комбинацию христианских и мирских ценностей, которые на самом деле не смешиваются.
Всякого, кто взглянет на нашу современную жизнь в перспективе той нормальной жизни, которую вели люди в прежние времена, не может не поразить то, насколько ненормальной стала сейчас жизнь. Самое понятие авторитета и послушания, приличия и вежливости, поведения в обществе и частной жизни — все резко изменилось, стало с ног на голову, исключая несколько отдельных групп — обычно христиан того или иного исповедания, которые пытаются сохранить так называемый «старомодный» уклад жизни.
Нашу ненормальную жизнь сегодня можно охарактеризовать как испорченную, избалованную. С младенчества с современным ребенком обращаются как с семейным божком: его прихоти удовлетворяются, желания исполняются, он окружен игрушками, развлечениями, удобствами, его не учат и не воспитывают в соответствии со строгими принципами христианского поведения, а дают развиваться в том направлении, куда клонятся его желания; обычно ему достаточно сказать: «Я хочу» или «я не хочу», чтобы услужливые родители склонились пред ним и позволили поступать по-своему. Возможно, это не случается «во всех семьях» и «все время», но это случается достаточно часто для того, чтобы стать правилом современного воспитания детей, и даже родители, имеющие самые благие намерения, не могут целиком избежать этого влияния.
Когда такой человек вырастет, он, естественно, окружает себя тем же, к чему привык с детства: удобствами, развлечениями, игрушками для взрослых. Эта жизнь становится постоянным поиском «развлечений», которые настолько лишены всякого серьезного значения, что посетитель из любой другой страны XIX века, глядя на наши популярные телепрограммы, парки аттракционов, рекламу, кинофильмы, музыку — почти на любой аспект нашей современной культуры, — подумал бы, что он попал в страну каких-то безумцев, потерявших всякое соприкосновение с повседневной реальностью. Мы часто этого не учитываем, потому что живем в этом обществе и принимаем его как данное.
Некоторые из недавних исследователей нашей современной жизни назвали молодежь сегодняшнего дня поколением «мне», характеризуемым поклонением себе и обожанием самого себя, что мешает развиваться нормальной человеческой жизни. Другие говорят о «пластмассовой» вселенной или фантастическом мире, где сегодня живет такое огромное количество народа, не способного стать лицом к реальности окружающего мира или приспосабливаться к ней, или обратиться к своим внутренним проблемам.
Когда поколение «мне» обращается к религии, что очень часто встречается за последние десятилетия, то это обычно бывает какая-то «пластмассовая» или фантастическая форма религии: религия «саморазвития» (где объектом поклонения остается «Я»), промывания мозгов и контроля мыслей, обожествленных гуру или свами, поиска НЛО и «неземных» существ, ненормальных духовных состояний и ощущений.
Во-первых, поскольку, хотим мы этого или нет, мы находимся в миру, мы должны смотреть на него и его искушения твердо и реалистически, но не поддаваться ему. Мы должны понимать, что то, что вдалбливается в нас, исходит от одного источника — оно имеет определенный ритм, определенное идейное содержание: это идея самопоклонения, расслабления, наплевательства, наслаждения, отказа от малейшей мысли о другом мире, которая навязывается нам в различных формах. Фактически это обучение безбожию. Мы должны активно защищаться, зная, что именно мир пытается сделать с нами, защищаться и таким средством, как формулируя и предавая гласности наш православный и христианский ответ на это. Откровенно говоря, наблюдая за тем, как православные семьи живут в сегодняшнем мире и передают свое православие, может показаться, что эту битву чаще всего проигрывают, чем выигрывают. Число православных христиан, которые сохраняют в целости свое лицо и не изменяются по образцу современного мира, на самом деле очень невелико.
Все же не следует рассматривать окружающий нас мир как всецело плохой. На самом деле, чтобы нам сохраниться как православным христианам, мы должны быть достаточно рассудительными, чтобы использовать в наших целях все, что есть в этом мире положительного.
Ребенок, который с детства приучен к хорошей классической музыке, душа которого развивалась под ее влиянием, не подвергается искушениям грубого ритма, «рока» и других форм современной псевдомузыки в той мере, в какой подвергается им выросший без музыкального воспитания. Такое музыкальное воспитание, по словам оптинских старцев, очищает душу и приготовляет ее к принятию духовных впечатлений.
Ребенок, приученный к хорошей литературе и поэзии и ощутивший ее воздействие на душу, не станет приверженцем современного телевидения и дешевых романов, которые опустошают душу и уводят ее с христианского пути. Ребенок, который научился видеть красоту классической живописи и скульптуры, не вовлечется легко в извращения современного искусства и не будет тянуться к безвкусным изделиям современной рекламы и порнографии.
Ребенок, который знает кое-что о мировой истории, особенно времен христиан, о том, как люди жили и мыслили, в какие ошибки и западни попадали, уклоняясь от Бога и Его заповедей, и какую достойную славы жизнь они вели, когда были Ему верны, сможет судить о жизни и философии нашего времени и не станет слепо следовать за первой же философией, с которой столкнется.
В общем, человек, хорошо знакомый с лучшими плодами светской культуры, получает намного больше возможностей вести нормальную плодотворную жизнь православного христианина, чем тот, кто обратился в православие, будучи знаком лишь с современной популярной культурой. Тот, кто обратился в православие сразу от рок-культуры, и вообще всякий, кто думает, что он сможет сочетать православие с культурой такого рода, должен будет пройти через многие страдания прежде, чем он сможет стать действительно серьезным православным христианином, который способен передать свою веру другим. Без страдания, без понимания православные родители вырастят детей, которых пожрет современный мир.
Поэтому в нашей битве против духа мира сего мы можем использовать лучшее, что может предложить мир, чтобы пойти дальше этого лучшего; все лучшее в мире, если нам достает мудрости видеть это, указывает на Бога и Православие, а мы уж должны этим воспользоваться.
Из книги иеромонаха Серафима (Роуза) «Святое Православие — XX век». М.: Донской монастырь, 1992.