Марс Хабибуллин,
аспирант Института Татарской
энциклопедии АН РТ

 [...] Особенно в деле упрочения ислама среди татар и возбуждения их религиозной ревности и фанатичности большую роль играли и играют муллы, потому что деятельность мулл охватывает всю жизнь мусульманина с юного его возраста до самой его смерти. В мусульманских школах, при мечетях учительствуют непременно муллы. И здесь с самых юных лет внедряется в детях слепая привязанность к мухаммеданству и ненависть ко всему иноверному. Здесь все проникнуто духом ислама и поставлено так, что воспитывается в ребенке убеждение, что каждая черта ислама неизбежна для того, чтобы быть истинным мусульманином и таким образом получить спасение. Когда ученик заканчивает школу и вступает в действительную жизнь, влияние на него муллы не прекращается.

Все сколько-нибудь выдающиеся события в жизни татарина дают случай влиянию муллы. Рождается ли ребенок, обязательно приглашают муллу наречь имя, причем за обычно устраиваемым угощением идет продолжительная беседа на религиозно-мусульманские темы. Заболеет ли кто, опять приглашают муллу прочитать что-либо из Корана, твердо веря в спасительное и даже целебное действие подобного чтения. Умирает кто-либо в семье, опять мулла неизбежное лицо при обрядах похорон и затем при раздаче имущества между членами семьи, если умер глава дома. Задумал ли татарин жениться, неизбежен мулла, а иногда у богатых на свадьбу для большей торжественности приглашают не одного муллу, а несколько, причем, эти последние, всегда любители поговорить на религиозные темы, начинают нередко вести беседы по разным вопросам вероучения и религиозной практики; присутствующие слушают и усваивают содержание этих бесед, нередко проникнутых духом крайнего фанатизма и нетерпимости. Развод, домашние недоразумения, начало какого-либо предприятия, даже простая отправка в путь на более или менее продолжительное время редко обходятся без участия мулл. Таким образом, муллы, как и естественно было ожидать, являются главным фактором в деле упрочения ислама среди татар и фанатизации этих последних.

Между тем имя им легион, потому что редко можно встретить сколько-нибудь людную татарскую деревню, где не было бы мечети, а в более многолюдных деревнях можно видеть две, три и даже более мечетей и, следовательно, несколько мулл. Усердие татар к построению мечетей отчасти объясняется религиозным настроением татар, а отчасти заманчивым обещанием Мухаммеда, что за постройку мечети мусульман ожидают в раю богатые палаты . Поэтому татары усердствуют строить мечети даже обходя русский закон, требующий определенное число мусульман для разрешения постройки мечети, приписывая к предполагаемому приходу татар смежных деревень совершенно фиктивно, причем иногда бывает, что жители одной и той же деревни в разное время дополняют своим числом недостающее количество для законного разрешения постройки мечети. В случае же, если не удастся спросить разрешение на постройку установленного вида мечети, татары легко могут обойтись и без этой формальности, так как для совершения мусульманского богослужения не требуется какого-либо особо священного места, наподобие христианских храмов, — оно может быть совершаемо во всех его объемах во всяком поместительном доме и вообще на всяком месте**. То же самое нужно сказать и о муллах: всякий более или менее почтенный мусульманин может исполнять обязанность муллы, для этого не требуется ни большой учености, ни особого посвящения; правительственный указ нужен только для официально назначенного муллы при формально устроенной мечети.

Влияние этих мулл на татар огромное, потому что татары вообще фанатичны в деле веры, чему способствовало и их положение в русском государстве: находясь под владычеством иноверного народа, с которым они не могут слиться в одно государственное целое по принципам своей религии, внушающей дух ненависти или презрения к иноверцам, татары, так сказать, замкнулись в своей фанатичной среде, упорно не допуская сюда проникнуть не только христианству как религии, но и христианским общечеловеческим идеям о братстве всех людей; они всеми силами старались сохранить не только свои религиозные верования и обычаи, но и унаследованные от предков особенности жизни, не допуская сюда влияния со стороны русских. Это — замкнутая община, доступ в которую всякому постороннему влиянию, даже благодетельному, совершенно закрыт, если не считать несколько десятков культурно развитых татар, приобщившихся к европейской жизни благодаря особенным благоприятным обстоятельствам. В такой замкнутой среде, конечно, царит крепко дух религиозной общины, каждый член которой считает своею обязанностью блюсти интересы этой общины, чего, к сожалению, редко можно встретить среди русских христианских прихожан. Такую прочность религиозного общинного духа татар не скрывают и сами татары, и даже выставляют ее в печати. Так, известный редактор татарской газеты "Тарджуман" (Переводчик) г.Гаспринский прямо заявляет: "Хотя магометане и лишены высокой европейской культуры как силы для самосохранения, но они в своей религии и проистекающем из нее своем общественном быте имеют весьма крепкую, почти непреоборимую силу сопротивления всяким чуждым влияниям во вред национальной индивидуальности... Обратите внимание и изучите все функции любой мусульманской общины в наименьшей ее единице, представляемой приходскою общиною. Всякая такая община представляет собою миниатюрное государство с прочной связью частей с целым и имеет свои законы, обычаи, общественные порядки, учреждения и традиции, поддерживаемые в постоянной силе и свежести духом исламизма. Община эта имеет свои власти в лице старшин и всего прихода, не нуждающийся в высшем признании, ибо авторитет этой власти — религиозно-нравственный. Каждая мусульманская община имеет свою школу и свою мечеть, содержимые или общиною, или на завещанные на то капиталы и имущества. Мусульманское мектебе близко соприкасается с общиною и служит дополнением школы семейной, где чуть не с пеленок дитя подвергается неотразимому влиянию отца и матери в деле воспитания в духе ислама, так что ребенок 7-8 лет уже имеет столь сильную мусульманско-племенную закваску, что удивит всякого новичка-наблюдателя и заставит задуматься всякого рьяного русификатора... Такая мусульманская община в 10-20 семейств, куда бы ни была заброшена судьбою, сейчас группируется вокруг мечети или школы, совмещаемых нередко в одном и том же помещении, и немедленно для питания себя высшими познаниями примыкает к сфере действий какого-либо ближайшего медресе. Такие небольшие мусульманские общины, разбросанные отдельными поселками, наблюдаются во многих губерниях России, и, несмотря на вековое сожительство в массе русского народа, не утратили никакой татарско-мусульманской черты... Пример весьма поучительный и доказывающий племенную устойчивость татар представляют литовские татары, рассыпанные чуть не в десяти губерниях Юго-Западного края в числе 8-9 тысяч". Эти слова мусульманского публициста, не в интересах которого было сгущать краски в этой картине, ясно показывает, какую силу представляет собою замкнутая татарско-мусульманская община в деле фанатизации татар и упрочения ислама среди инородцев.

Благодаря такому влиянию и религии, и семьи, и общины, татары, не только муллы, но и обычные члены общества, проникаются, вследствие фанатизации, необыкновенным духом прозелитизма и не пропустят ни малейшего случая посеять семена ислама там, где видят, что они найдут для себя восприимчивую почву: всякий татарин-мусульманин считает себя обязательным по мере сил и средств своих содействовать распространению и укреплению ислама, не оставляя этого дела на попечение одних только мулл, как, к несчастью, русское дело распространения и утверждения христианства оставляют на долю только духовных лиц. Напротив, татарин всегда отличается особенной религиозной ревностью и старается распространить свою веру особенно между своими единоплеменниками — крещеными татарами; его религиозный энтузиазм простирается до того, что он не пропустит ни одного случая указать крещеным на превосходство мухаммеданства пред христианством. Мне лично известны случаи, что мухаммедане останавливали мимо идущих крещеных татар и вступали с ними в споры о вере.

Нужно посмотреть и послушать, как мухаммеданин проповедует свою веру, чтобы оценить тот энтузиазм, которым дышат его речи, почувствовать жар, с которым он ораторствует о превосходстве своей веры пред христианством. Тут льется речь, проникнутая глубоким религиозным чувством. Можете себе представить, как могущественно действует эта речь на простолюдина — крещеного татарина, который, часто не сознавая силы доводов, увлекается одним одушевлением говорящего мухаммеданина и после двух-трех подобных бесед становится уже далеко не таким христианином, каким был прежде, если только школа и церковь за последнее время не укрепили его в вере. Характером энтузиазма запечатлена вся история мухаммеданства, и благодаря этому энтузиазму поклонников Мухаммеда она существует до настоящего времени и притом довольно непоколебимо. [...]

Лит: Миссионерский съезд в г.Казани. 13-26 июня 1910 года. - Казань: Центральная типография, 910.-С.241-244.

Источник: научно-документальный журнал "Эхо веков"