письма 1977 г.
г.Ленинград, 22/I/1977 г.
Дорогая Мария Петровна!
Получил Ваше письмо с приложением листочка из дневника Вашей тети Евы Георгиевны. Возможно, мальчиком именно в памяти своей я запечатлел ее образ в виде подрастающей девушки, сидящей у окна с грустным лицом. По-моему в этом случае она была не блондинкой, а скорее с темноватой пигментацией кожи лица.
Она интересовалась теми же вопросами, которые занимали и занимают меня. Пришла к этим вопросам, когда увидела несправедливость и попытку в приказном порядке аннулировать, отатарить свою народность по надуманной формуле, которую формально действительно уничтожили. Она искала ответа в глубине древности, т.е. в области чистой науки. Возможно у нее в записках отражено и положение дела в настоящее время и она тоже пыталась доказать, что кряшены не являются казанскими татарами, не от них происходят. Это было бы одним из доводов против культурного и национального угнетения кряшен, при полном юридическом равноправии с остальными народностями. Национальный гнет уже в том, что меня обязывают называться татарином, когда я с этим не согласен. Культурное угнетение в том, что меня обязывают изучать и пользоваться литературным языком с чуждыми мне арабскими словами и многое другое. Очень легко при добром желании убедиться, что казанские татары - это конгломерат из местных народностей (чуваш, удмуртов, черемисс (марийцев) и др.) отатарившихся в результате мусульманизации после создания пришлыми татарами Золотой Орды Казанского ханства в 1437 г. Этот процесс закончился уже на наших глазах. Паралельно шло обрусение татар дворян, сохранивших все свои привилегии, вотчины, имения и крепостных, после присоединения к Москве (“Государевы служилые татары”). Среди русских дворянских фамилий появились Аксаковы, Тургеневы, Енгалычевы и др. Татарские историки “казанской школы” проповедуя другое только “наводят тень на ясный день” - так же, как утверждая, что кряшены - это насильственно обращенные в христианство татары-мусульмане. По русским летописям в 1180 г. в битве русских с булгарами на Каме участвовало 5000 булгар племени “тямтюза”, причем половина их погибла в бою. Около нас есть деревня Тямти, недалеко также дер. “Тoрoк-тямте” и река Тямти за Тюлячами. Кряшенская дер. Тямти - в окружении кряшенских селений и татарских, которые могут быть отатарившимися тоже кряшенскими. Сходство названия древнего племени и современных селений и река дает повод предполагать, что тут и обиталоплемя “тямтюз”, а кряшены возможно потомки этого булгарского племени, а не насильно окрещенные татары. 0 татарах вопрос ясен, а о кряшенах еще нет.
Передайте привет Анаст.Петр. Почему она Начта тyтей для Степ. Никол.? Тоже кланяйтесь Анне Георгиевне. С кем она живет? Были ли дети у Евы Георг.? Если я знал их подростками-девицами, то интересно знать, как сложилась их судьба в дальнейшем. Желаю всего хорошего всем.
Иск. Ваш И.Максимов.
20 апреля 1977 г.
“Христосъ терелеб торган” - “Чыннаб терелеб торган!”
Сколько приятных, детских воспоминаний у нашего поколения связаны с этим праздником? Мы вышли из самобытного племени, сохранившегося в чистоте от столь сильного там магометанства, но и очень слабым еще налетом и христианской веры на глубокой толще древних народных языческих обычаев и верований, которые тоже участвовали в формировании наших душ. Внешнее христианство и христианские праздники уже играли в жизни народа большую роль, а особенно у той части, которая, получив кое-какое весьма скромное образование, стали ближе к русскому народу, со всеми достоинствами и недостатками его.
Весной 1921 года я организовал возвращение на праздник Пасхи из Чистополя по домам, на эту сторону Камы. Рыбак, сын которого учился со мной, хотя и в параллельном классе, согласился доставить нас в количестве 6 человек девиц и мальчиков на лодке до Урахчеево на расстоянии 17 верст по Каме. Мы уплатили рыбаку по 20 фунтов, т.е. по 1/2 пуда с человека. Тогда имели значение продукты. На лодке пассажирами были мы с братом и стайка девушек преимущественно с темноватыми лицами. (Две Арентовых и две Чебышевых). Вот с того времени у меня и хранится смутно в памяти Ваш образ. Тони Петровой не могло быть, так как она уже в 1920 г. закончила среднюю школу (шла на один класс впереди Вас и меня). Как шли и разошлись по домам я не помню. Ближе всего было Вам до Казаклар. Чебышевым то уже до Г. Поля, а нам с братом требовалось шагать до Карабаян. Вот воспоминание, связанное с праздником Пасхи 1921 г., когда мне было только 18 лет и примерно столько и остальным попутчицам. Все было впереди, а теперь все позади, весь жизненный путь, как он оказался, ясен, а конец уже не далек, хотя этому природа человека не хочет верить.
Я Вам не смог долго довольно написать письмо и мог вызвать мрачные предчувствия. Пока живы, хотя способностей к труду очень поубавилось. Мы живем около Мечниковской больницы, а библиотека моя на Васильов. острове за Университетом, в один конец требуется 1,5 часа времени и пересадка с автобуса на автобус. Трудновато, а если учесть, что свою жену оставлять одну в квартире нельзя, то поездка туда почти невозможна. Нет и охоты теперь что-то узнавать и что-то писать, хотя бы о татарах или из области техники.
В этом году ноги стали передвигаться хуже, требуется больше усилия и почти все на улице меня обгоняют. Жить людям с материальной стороны, т.е. ежедневно находить пищу, здесь видимо легче: в продуктовых магазинах, хотя и бывают иногда кое в чем перебои, практически все может хозяйка купить как и раньше в неограниченном количестве.
Привет Анаст.Петр., Анне Георг. и др. знающим меня с Ваших хотя бы слов.
Иск.Ваш И.Максимов.
10 мая 1977 г.
Дорогая Мария Петровна!
Получил Ваше письмо с приложением вырезки из газеты “Советская Татария” о композиторе Нигмятзянове “Из глубины веков”, где говорится о сборнике татарских песен. У казанских татар история начинается с 1437 г., когда их предков покорили небольшое количество, прибывших из Золотой Орды, настоящие татары и постепенно от победителей их религия ислам переняли покоренные чуваши, удмурты, марийцы и предки кряшен. “Кряшены” условно это было племя говорившее на языке близком к татарско-кипчакскому, обитавшее в Поволжье вместе с другими чуть ли со врем. нашего летоисчисления. Татар создавал из всех народностей Поволжья, в том числе и тюркских племен “татарской” языковой группы - ислам. Песни своих предков сохранили не “татары” вновь возникшие, а сами кряшены, что мы с Вами хорошо знаем. Повидимому у “настоящих” пришлых татар были свои песни и они сохранялись, перейдя к ним вместе с исламом и у казанских татар. Наконец, в последнее столетие татарские композиторы создали новые песни и даже татарские оперы. В сборнике указана ссылка на песни татар-кряшен, так что автор поступил честно. Польза будет всем, хотя петь их будут,видимо, только кряшены (свадебные, гостевые, хороводные и пр.). Книга полезная для всех.
Остается честно же писать, что кряшены не есть насильно окрещенные татары казанские и, не фальсифицировать историю. Это со временем тоже придет. Пока же, в действительности, кажется идет медленное обрусение и татар и кряшен в результате обучения на русском языке. Мне это тоже не совсем нравится, как и истинным татарам. Пусть каждая разновидность этническая существует. Куда история поведет наших татар и кряшен угадать трудно. Одно близкое мне духовное лицо говорило так: “Жыллар aйлянеб кится бар кyреше татар ауыллары кряшен булачак”. Тут тоже есть своя логика. Тут не история, а личное желание каждого. Все кряшены, которых я знаю, сами не хотят по паспорту считаться татарами, если бы их спросили. Теперь о личной жизни и вообще о жизни. Увы, в личной жизни в этом периоде ничего хорошего ожидать уже нельзя, кроме невзгод и болезней. Жить вообще в нашем городе много легче, нежели в остальных местах страны, где недостает самых необходимых продуктов. По слухам и рассказам (например, паек на мясо – 3-3,6 кг в месяц). На деревьях почки только появляются, температура ночью 3-6°С, не ваши 15°С в течение дня. Когда пишу это письмо, хорошо представляю все улицы Казаклар, какими они были полсотни лет тому назад. Сердечный привет и пожелания здоровья Анаст. Петр. и Анне Георг.
Ваш И.Максимов.
Дорогая Мария Петровна!
Сердечно поздравляю Вас, Анаст. Петр. и Анну Георг. с “праздником Весны”, присоединяя самые лучшие пожелания.
Ваш И.Г.Максимов.
Р S . Из Чистополя ехали на лодке 6 человек, включая моего брата. Видимо у Вас были и др. поездки, поздно узнаю.
Дорогая Мария Петровна!
Недавно мне попалась в руки книга проф. Н.В.Никольского “Сборник исторических материалов о народностях Поволжья” изд. 1920 г., Казань. Там упоминается кряшены-нагайбаки, проживающие в Нагайбакском районе Челябинской области и когда-то считавшиеся Оренбургскими казаками. Образ жизни, язык, обычаи и пр. полностью совпадают с кряшенскими наших мест. Будто бы нагайбаки при Иване IV крестились и проживали около Арска, переселились оттуда на свободные башкирские земли. В книге приводится ряд песен нагайбаков, некоторые из которых я выписал и вот привожу ниже (стр.301).
Агым Дарьяне yткян чакта,
Ага жаздык бoтoнняй;
Бер-беребезне кюралмадык,
Куз алларыбыз тoтoн гя.
Егор Мескеннен сары аты
Тиряк тoбoн кимеря;
Егор Мескенгя жядяря тейгячь,
Aнекяй дей-дей тилмеря.
Егор Мескеннен сары аты
Казак кулында жoрoйдер;
Егор Мескеннен газиз тяне
Жир куйнында
Самарканда черей дер.
Песня посвящена погибшему участнику похода, закончившемуся присоединением Туркестана к России (генер. Скобелев). Таких исторических песен, возникших во время войны, много и ó кряшен и у каждого народа, задетого этой войной. В большинстве песень фигурирует тоска по родным краям “тыуган ил”. Эти песни созвучны и моим настроениям, так как я провел жизнь на чужбине, хотя материально прожил в полном достатке, а также был “счастлив”, если можно употребить это слово, в семейной жизни, но в места, где родился, провел детство и юность всегда возвращался, охваченный каким-то приподнятым настроением и мне были приятны встречи с неграмотными и темными еще стариками наших глухих мест. Кстати, в той же книге проф. Н.В.Никольского написано (стр.225) у кряшен были свои съезды 20 мая 1917 г. и 25 мая 1918 г. В постановлениях кряшен между прочим значится: “не сливаться с татарами мусульманами в религиозном отношении, допуская совместную работу общекультурного характера” и т.д. Как пошло дело - теперь мы знаем.
Самочувствие и состояние здоровья: у меня на 3-, а у моей Ìаp. Стан. на 3-. К тому же вместе со всеми замерзаем дома: 15/V отопление по инструкции выключили, а потом установилась прохладная погода: днем плюс 10-12°С, а ночью 2-4°С (все же север). Вам всем наоборот особой охоты посетить родные места пожалуй нет.
От души желаю всем троим и молодому вашему поколению всего наилучшего.
Ваш И.Г. Максимов.
г. Ленинград, 25 июня 1977 г.
Здравствуйте, Дорогая Мария Петровна!
Мне было весьма приятно получить от Вас письмо и еще приятнее почти тотчас выполнить Ваше поручение. В телефонной абонентной книге нашлась единственная фамилия “Кибяков”, причем совпадали и инициалы. Сам Алексей Васильевич оказался дома и вот мы с ним по телефону познакомились. Не так-то просто в наше время разговориться по телефону с незнакомыми земляками. Было недавно время, когда не всегда радовали встречи и со знакомыми из родных мест. Пришлось предварительно подумать, с чего начать беседу, чтобы заслужить доверие: я то его заочно знал чутьем с первого года появления в качестве профессора Медицинского института в Ленинграде, а от попыток познакомиться с ним удерживали указанные выше соображения. Так шли годы и вот на старости, благодаря Вам, столкнулись. Разговор я начал с того, что получил от особы “имя рек” письмо и что она в молодости была близкой подругой Вашей сестры - Варвары. Оттенок начального недоверия у моего собеседника прошел, когда я ответил на несколько его вопросов. Он хорошо помнит, что Арентовых было три сестры. Беседа и не могла быть продолжительной, но он попросил и записал мой телефон. Они с женой собирались ехать в Литву, в Друсканикай, на два месяца и чуть не сегодня-завтра. Оказалось, что А.В. старше меня на четыре года, учился в Казанской 2-ой гимназии, видимо, успел до Революции его закончить. (2-ая гимназия была на Булаке, 1-ая на б. Грузинской, теперь К.Маркса, теперь там Авиационный институт, а 3-я гимназия - на 2-îé Горе). Запишите адрес Варвары Вас., Вашей подруги детства:
105058, г.Москва, ул. Лечебная д.16 кв.7. тел. 366-30-18.
Беседа с А.В. навеяла на меня много грустных воспоминаний о прошлом, так что весь этот день (вчера) я провел под их впечатлением. Нечто подобное, видимо, пережил и мой собеседник, А.В., как я уловил в его тоне и словах в конце беседы.
Вопросами истории казанских татар и судьбой кряшен я перестал заниматься, так как это бесполезно и никого, рассуждающего по-моему в этих вопросах, слушать не будут: в наше время требуется точка зрения, соответствующая духу времени, а не истине. Да и сил уже нет ни физических, ни умственных для решения проблем.
В этом году состарился очень сильно: ослабли ноги, хотя и хожу еще без палки. Моя старуха совсем плоха. Дочка, несмотря на все задатки, оказалась неустроенной в личной жизни. Одним словом итог жизни не радует тоже. Письмо получилось невеселое и прошу извинить меня за это.
Привет от меня Ан.Петр. и Анне Георг. Радуюсь, что Вы и они здравствуют.
Иск. Ваш И.Максимов.
29 сентября 1977 г.
Дорогая Мария Петровна!
Мое долгое молчание, наверное, вызвали у Вас тревожные мысли. Действительно, нас с дочерью постигло большое несчастье, мы потеряли: она - маму, а я - жену, которая более 4-х десятков лет в наше трудные годы была моим верным, надежным другом и опорой. Благодаря ей я в свое время смог вытащить из деревни братьев и дать им какое-то образование и получить квалификацию. В течение 10 лет трое младших братьев жили и учились у меня, так как там дорога для них была закрыта. На это могла безропотно согласиться жена с высокими и благородными душевными качествами.
В частности благодаря Марии Станиславовне мы с младшим братом, студентом, который тогда оказался у меня, сохранились во время “блокады Ленинграда” в 1941-1942 гг., а не погибли от голода. Мар. Стан. имела привычку начиная с нового года постепенно закупать и заготовлять продукты для дачи. Тоже было сделано и в 1941 г. Вместо дачи на 6-ой день войны жена с дочкой эвакуировались со школой из Ленинграда и очутились в Омской области, где и прожили в течение всей войны. Мы с братом остались в Ленинграде, не представляя что нас ожидает. Мы обнаружили заготовленные продукты и с большой экономией тянули их несколько месяцев, пока не наладилась доставка продовольствия в Ленинград “по ледовой дороге”.
Болезнь жены началась в 1973 г. с сердечных приступов, которые в течение года, благодаря лекарствам удалось почти ликвидировать, но за это время развились и другие недуги. Она постепенно теряла силы и медленно угасала в течение почти четырех лет.
Мар. Стан. скончалась 29 июля 1977 г. Не поднималась до сего времени рука, чтобы Вам и другим друзьям написать об этом своем глубоком горе.
О том, что мне удалось по телеф. переговорить с Алекс. Вас. Кибяковым, от него узнать адрес его сестры и Вашей подруги молодых лет, я Вам написал в конце июня с.г.
Он в это время уезжал до сентября на курорт, взял мой телефон. Возможно, звонил, но я до сего времени тоже жил на даче. Мое здоровье тоже несколько пошатнулось: ослабли сильно ноги, а возможно и сердце, что, возможно, находит отражение на ногах.
Приветы и пожелание доброго здоровья Анаст. Петр. и Анне Георг.
Иск. Ваш И.Максимов.
2 ноября 1977 г.
Дорогая Мария Петровна!
Начиная письмо к Вам, я прежде всего невольно представляю Казаклары и Ваш дом там, каким я его хорошо знал в детстве, потом проходят в памяти картины Чистополя тех времен, наконец Казани, где я проучился четыре года: один год в “Центральной крещено-татарской” школе, как тогда называлась учительская школа для кряшен, которая после Революции была переименована в “Кряшенский техникум”, а впоследствии ликвидирована вовсе. Благодаря этой “Центральной школе” кряшены сохранились как своеобразная этническая группа и не отатарились. На вывеске было также написано: “Бар ауыл шкулларына баш шкул”. Теперь в кирпичном здании, с надстроенным уже теперь 4-ым этажем, жилые квартиры.
Три года проучился в т.н. “Духовном училище”, учебный корпус которого находился на Красной улице , как раз напротив Казанского женского монастыря, теперь в этом корпусе школа 8-милетка, причем два класса сумели поместиться в бывш. квартире нашего инспектора. В училище было 4 класса.
Перехожу от воспоминаний к настоящим временам. Большое спасибо Вам за дружеское участие в связи с постигшим меня тяжелым горем. В подобных случаях чужие люди часто считают, что горевать о человеке, уже пожившем достаточно, не следует. Утрата независимо от возраста, очень и очень тяжела. Мир устроен так, что оставшиеся до своего часа продолжают жить. По получении Вашей открытки я снова позвонил Вас. Ал. Кибякову, который к тому времени уже с курорта вернулся домой. Беседой с земляком в оба раза я остался невполне удовлетворенным: любезен, но нет чувств, нет эмоций, больше слушает и очень мало говорит о себе. Между ппрочим он интересовался, где Вы учились и в какой области работали, а также, состою ли я с Вами в родстве. В то же время чувствуется, что ему хочется отнестись ко мне с открытой душой, но сдерживается. Путь его был трудным, хотя он теперь и член-корр. Ак. Мед. наук. Самое тяжелое было до университета, в студенческие годы, да и потом. Жизнь приучила его к сдержанности. Саша может к нам приехать в любое время. Позвонит по тел. 240-64-19 с вокзала, а летом лучше предворительно известить письмом - можем быть на даче.
Когда в В. письме упоминается Анна Георгиевна ( Yлей кызы) я вспоминаю Уреево, наш дом и широченный мельничный пруд за нашими огородами. Ей и Ан. Петр. сердечные приветы и пожелания доброго здоровья впредь на многие годы.
Не меньше забот, не соответствующих его возрасту, свалились на голову Степ. Ник. в молодости, отразились возможно на здоровье, а сказываются теперь. Исписал страницу с обеих сторон и на этом кончаю. Всего наихорошего.
Ваш И.Максимов.
25 ноября 1977 г.
Дорогая Мария Петровна!
Ровно неделю тому назад получил Ваше письмо, на другой день после того, как у нас побывал племянник Степ. Никол. Александр. Он, к сожалению. буквально “забежал” к нам только перед отъездом, хотя в Ленинграде пробыл почти неделю: сначало закончил служебные дела, а потом уже посвятил время личным делам. Промелькнул мимо меня и поговорить-то не успел. Не записал его адреса, хотя подробно распросил и узнал, что живет в районе бывш. Лядской ул. за Военным госпиталем. Этот госпиталь мне знаком с детства и мальчиком в 1914/15 гг. там я часто бывал с отцом в их церкви. Дело в том, что мой отец в то время учился на 2-х годичных курсах при Духовной Академии на “священника”, работал одновременно надзирателем в Центр. крещ.-татарской школе, а по воскресеньям участвовал в богослужении в домовой церкви Военн. госпиталя, получая по 5 руб. разовой оплаты. Не узнал у гостя адреса, позабыл его отчество, не догадался пригласить его, жену и детей, в случае приезда в Ленинград, если представится случай, сразу заехать к нам. Жена его оказывается из Машняк, а в детстве там я часто бывал с родителями у Никифоровых. Пока я жив, пусть побывает летом в Ленинграде, предварительно известив письмом, ибо можем оказаться на даче.
Теперь перехожу к некоторым мыслям о земляках. То, что Вы пишете о “гордости” нашего земляка, это совсем другое. Трудно осуждать человека за поступки, которые он вынужден был совершить в те времена, чтобы получить образование и “место” в жизни, но хвалить можно не все, что делалось для этого. Тоня мне говорила, что отказываясь от родителей он говорил (писал), что его кормил Приход, а не отец. Его обвинять нельзя, так как многие прошли через подобные испытания. Например, в Наб.Челнах тогда был свящ. о. Миропольский. Когда его отправили в ссылку на Сев.Урал, то все семь сыновей по совету матери через печать отказались от него, чтобы сохранить “право на образование”. Шестеро из братьев потом погибли на войне за Родину.
В политех. инст-е здесь был зав кафедрой двигателей внутреннего сгорания тоже наш земляк из Верхн.Серды, Мельников, 1921 г. он был в Кряшенском техникуме, а потом окончил Ленингр. кораблестр. институт. Про него тоже говорили, что он “гордый” т.к. избегал земляков. Потом я узнал, что Мельников был прекрасный человек. Видимо от связей с земляками ничего хорошего не ждал - опасался, так что “гордость” Ал. Вас. видимо имел тот же источник.
Заканчивая письмо, прошу передать мою просьбу “Саше”. Пусть вышлет мне прибор для измерения давления крови (медицинский манометр), которое требуется постоянно контролировать - доходит до 200. Оплата немедленно.
Желаю всем троим здоровья и бодрости.
Ваш И.Максимов
25/ХII - 1978
Дорогая Мария Петровна!
Поздравляю Вас с наступающим праздником и от души желаю всего наилучшего в жизни. Мы теперь живем не будущим, меньше настоящим и в основном прошедшим. С признательностью большой вспоминаю преподавателей Косарева (математик), Воронцова, Аристова (физик), а из сверстников - учениц последнего класса: Демидову, Исаеву, Котову и др. Преподавателей уже, наверное, нет, как и большинства учеников и учениц Чистопольской женской гимназии того времени.
От души желаю Вам здоровья, бодрости и благополучия.
Ваш И.Георг.
PS. Старческие недомогания и физ. слабость хотя хожу - руки и ноги слушаются плохо.
ПРИКАЗ
Главнокомандующего Военно-Морским флотом № 252 1 июля 1967г.г. Москва
Содержание: О поощрении преподавателя Ленинградского ВВИУ тов. Максимова И.Г.
В 1940 г., находясь в служебной командировке на лидере “Ташкент”, старший инженер Центрального научно-исследовательского института Наркомата судостроительной промышленности СССР тов. МАКСИМОВ И.Г. выявил технический дефект в паровых котлах корабля, настойчиво добивался его устранения и тем содействовал повышению готовности новейшего корабля Военно-Морского флота в канун Великой Отечественной войны.
За инициативу, принципиальность и настойчивость, проявленные в деле устранения дефекта энергетической установки боевого корабля преподавателю Ленинградского Высшего Военно-Морского инженерного училища, кандидату технических наук, доценту МАКСИМОВУ Ивану Георгиевичу объявляю благодарность и награждаю ГРАМОТОЙ.
Главнокомандующий Военно-Морским флотом адмирал флота С.ГОРШКОВ.
верно: подпись печать Общий отдел главного штаба ВМФ
Приказное отделение.
Награда через 27 лет вместо визитной карточки.