Письма И.Г.Максимова П.К.Романову, М.С.Глухову
СРЕЗ СОЦИАЛЬНОЙ ПСИХОЛОГИИ КРЯШЕН
Письма И.Г.Максимова
«ХОТЕЛОСЬ БЫ ИЗ МОЛОДЫХ КРЯШЕН НАЙТИ»
Здравствуйте, дорогой и многоуважаемый Петр Константинович!
О Вас и о Вашей супруге с наилучшими характеристиками писал мне мой и Ваш земляк Степан Николаевич Никитин. Он меня обнаружил в Ленинграде во время одного из своих приездов, и с того времени мы с ним переписываемся, а также несколько раз встречались. Надо сказать, что родился, провел счастливое детство и окончил начальную школу я в Уреевых Челнах (Урэй ауылы), а провел жизнь в Москве и Ленинграде, то есть, как бы там ни было, - на чужой стороне. Много, очень много лет тому назад, в 1914-15 учебном году, мы с Вашим братом Владимиром (узнал от Степана Николаевича, что не вернулся с войны), а также с очень славным тогда и хорошим мальчиком Алексеем, а теперь генерал-лейтенантом Алексеем Ефимовичем Яковлевым[i] (встретились с ним через 50 лет и тоже изредка обмениваемся письмами) сидели за партами в первом классе Казанской кряшенской учительской школы (кряшен шкулы), на вывеске которой также было крупными буквами написано: «Бар аул шкулларына баш шкул» (мэдрэсэ тугел, мэктэб тугел – шкул, школа).
Теперь в этом здании жилой дом и никто, пожалуй, из молодых кряшен не знает, что там было учебное заведение, явившееся центром просвещения, сближения с русскими и начала приобщения к европейской культуре темного, отсталого, обреченного исчезнуть из истории в результате поголовного перехода в магометанство и отатаривания кряшенского народа. Татарская официальная литература до сего времени твердит, что кряшенская школа была орудием миссионеров с целью обращения татар в христианство и их русификации, а кряшены теперь по приказу местной власти – татары. Вот этот-то вопрос меня глубоко волнует, и я его довольно подробно, возможно, как никто, изучил и свои мысли, соображения изложил в нескольких коротких работах, две[ii] из которых высылаю, желая узнать точку зрения человека, прожившего в Казани.
Татарские историки и политические деятели не видят, не хотят видеть того различия между татарами и кряшенами, являющегося результатом развития в течение нескольких столетий при резко разных исторических условиях, а также пренебрегают тем, что современные татары и татары тех давних времен, когда возникли кряшены, между собой ничего общего не имеют, кроме того, что современных называют татарами, а древним – приписывают это не достоверное наименование. Татарами в очень незначительном числе были только потомки воинов, числом около 3000, явившихся вместе со свергнутым ханом Золотой Орды Улу Магометом в те края и, подчинив местные народности, организовавшим просуществовавшее примерно 100 лет Казанское царство. Отсюда название татары, а народ себя и ближайшие соседи их называли долгое время иначе. У мари луговых и теперь нет термина «татарин», называют их «чваш», то есть чуваш, так как, скорее всего, чувашское племя «сувар» и есть первые потомки современных татар.
Мой жизненный путь подходит к завершению, мне хотелось бы из молодых кряшенов найти такого, которого этот вопрос трогает, интересует, и передать ему результаты своих размышлений о кряшенах, над которыми совершили антисоветское дело на основании антинаучной теории…
Искренне Ваш Максимов
«НАДО ДОКАЗАТЬ ЦЕНТРАЛЬНОЙ ВЛАСТИ»
12 августа 1973 года
Дорогой Максим Степанович!
…Если Вас судьба забросит в Ленинград, то приют у меня всегда найдется, так как жилплощади достаточно: по комнате на каждого члена семьи. У меня жена и дочь. … Буду очень и очень рад.
Высылаю Вам свои две записки. «Идеи буржуазных национа-листов…»[iii] я посылал в журнал «Вопросы истории» (Москва) и побывал у них. Они со мной, по их словам, полностью согласны, но на печатание не получили разрешения и переслали в ЦК партии, в отдел, который надзирает за проявлениями национализма. Посылал эту же записку в Казанский университет, на имя ректора с просьбой обсудить на историко-филологическом факультете.[iv] Ответа не получил. Если бы я клеветал на татарских историков и деятелей, то, наверное, меня бы отчитали в ответе. Статью «Кряшены»[v] послал было в Казань, в газету «Советская Татария». Получил любезное письмо, что, посоветовавшись с местными этнографами, решили, что в таком аспекте статья не подходит.
Сейчас я заканчиваю более объемистую работу и более подробную, а также с новыми данными и соображениями. Мне кажется, что наступает все же время исправления подобных националистических уклонов…
Передайте сердечные приветы Петру Константиновичу и его супруге. Как ровесник Владимира, то есть старший, я весьма хвалю его за то, что к моему письму он отнесся со вниманием.
Искренне Ваш И.Максимов
21 сентября 1973 года
Дорогой мой земляк Максим Степанович!
… В детстве знал я, может быть, и Вашего отца, если он рождения первых лет 1900-х годов. Надеюсь, при встрече эту старину для Вас и недалекое детство и юность для меня мы вспомним.
Посылаю Вам некоторые материалы по интересующему нас вопросу. С «Достоверной гипотезой происхождения казанских татар»[vi] при случае познакомьте татарского историка без националистического налета, если такой встретится. В следующей записке я буду излагать [мысль] о происхождении кряшен,[vii] как это я себе представляю и доказываю, что они татарами никогда не были, хотя родные братья их. Татарин это потомок принявшего магометанство чуваша (главным образом). Кряшены, вернее их предки, в исламе не были, благодаря чему и сохранились, то есть не стали татарами. Татарские современные историки и деятели забивают голову своему народу, что кряшены это пребывавшие уже в исламе татары, которых будто бы русские насильно окрестили, причем с применением жестоких мер. Попробуй окрестить мусульманина нашего и любого. Религия Магомета среди темных масс везде имела успех, и сбить верующего в Пророка в другую веру было трудно.
Но наша задача не обсуждение религиозных вопросов, а касаемся их только постольку, поскольку эти вопросы играли и играют еще роль в жизни народов.
Надо доказать не татарским деятелям, а центральной власти, что, «приписав» кряшен к татарам насильно, сделали антисоветское дело и нанесли отдельной народности большой ущерб. Интересно бы было изучить, как идет взаимная ассимиляция кряшен с татарами. Сколько приходится в той или другой местности,скажем, на 100 браков у кряшен смешанных с татарами и с русскими тоже. Сколько в высших учебных заведениях процентов кряшен, окончивших татарские средние школы. Какой процент кряшен среди руководящего состава Татарской республики, городов и районов и т.д. Это бы убедило, что смешения народностей нет, а культурный и социальный ущерб для кряшен большой.
Прилагаю копию приказа, по которому мне через 27 лет была вынесена благодарность.[viii] Из нее же Вы установите, что я не историк.
Искренне Ваш И.Максимов
P.S. ...“Достоверную гипотезу…” попробуйте показать редакции какого-либо местного издательства и посмотрите на выражение лица редактора.
Передайте привет Романовым от меня, а также от профессора Коновалова Ильи Николаевича,[ix] тоже кряшена, обосновавшегося в Ленинграде.
5 октября 1973 года
Здравствуйте, мой дорогой молодой земляк Максим Степанович!
Вашу открытку, к сожалению, я не получил и, грешным делом, подумал, что, видимо, получив мои рассуждения о дискриминации (культурной и духовной) кряшен в Татарской АССР, осторожности ради (ложной) решили переписку прервать, как это сделали мои двое давнишних знакомых: историк старый Сергей Дмитриевич Смолов (пенсионер), бывший доцент Казанского педагогического института. Мы знали друг друга в молодые годы. Он тоже воспитанник Казанской центральной кряшенской учительской школы,[x] окончивший ее еще в 1912 или 1913 году. Очень хороший человек, но, живя в Казани, проникся по отношению к татарам опаской. Второй – молодой инженер Ваших лет, преподаватель Казанского строительного института Иван Петрович Семенов. Тоже славный молодой человек, пробившийся, как и Вы, благодаря способностям и трудолюбию до своего положения. Побоялся, видно, парень новых идей и слов, содержавшихся в моей записке. А бояться нечего, потому что мои соображения не против татар, близких нам, а против извращения советской национальной политики в Татарской АССР.
Вот почему мне приятно было получить Ваше письмо, а потом журналы с Вашими статьями.[xi] Из них я успел прочесть, проработать пока только одну – про Якова Емельянова,[xii] первого и, кажись, последнего кряшенского поэта, если он является автором также небольшого сборника, известного в свое время и грамотным и неграмотным кряшенам. Это “Даржа ђби кенђгђсе” (Даржя абэй кнагасэ – по кряшенской орфографии)[xiii]. Помню только такие отрывки: “кирђмђтлђребез кирелђнгђн, кнђген њлде бер тауык – бњген берсе чирлђгђн” или “атым кинђт пшкырды, барасы ќирећђ тиз бар дип карчыгым чыгып кычкырды”[xiv]. Язык был понятный каждому самому безграмотному человеку кряшену и татарину. Профессор Воробьев[xv] отмечает, что татарский литературный язык засорен многими совершенно ненужными варваризмами арабского, турецкого, персидского и русского происхождения. Кое-какие слова мне были и в Вашей статье непонятными: я о их значении догадывался. Например: “шигырьлђре” – видать, стихи, причем, почему после “р” мягкий знак?, “ђдђбияты” – видать, государство или история[xvi], “саннар” – видать, номера, “мђгълум” – (ауала) ђњђле муллалар бик ђйтерге жарата торган сњз[xvii], “иќаты”[xviii] – не понял, “гасырда” – видать, столетие. “Ђлбђтте”[xix] – тоже любимое слово татарского духовенства, мне непонятное, “ђсер”[xx] – не понятно, “хислђре”[xxi] – видать, не запах – было бы “исляре”, “нђфрђте”[xxii] – не понятно и т.д.
Кряшены слова, отсутствующие в их языке, заменяли русскими, более понятными многим словами. Так или так, конечно, я понял Вашу статью целиком. Понимаю, что Вы не могли писать иначе, так как работали с учетом двух давлений. В тех условиях Вашу статью не напечатали бы. Вам удалось в татарский журнал включить работу про кряшенскую поэзию, а главное впервые сказать доброе слово про кряшенскую центральную учительскую школу – “школу Тимофеева”, вернее, Василия Тимофеевича Тимофеева,[xxiii] соратника Н.И.Ильминского в деле просвещения своего народа. Относительно Н.И.Ильминского Вы повторили ложь татарских националистов прежних и современных.
В 60-х – 70-х годах было не усиление русификаторской политики. Ее вообще не было, а было поголовное отатаривание в результате пропаганды мусульманского духовенства кряшен и прочих поволж-ских народностей, приостановленное благодаря Н.И.Ильминскому. Ильминские были близкими друзьями Ульяновых. Ильминский хлопотал об избавлении Александра Ульянова от смертной казни и есть предположение, что Владимир Ульянов был допущен к экзаменам за юридический факультет по ходатайству профессора Н.И.Ильминского[xxiv]. Вопрос теперь стоит совсем иначе. Почитайте “И.Я.Яковлев и его школа”, Чувашкнигоиздат, 1971 г. и журнал “Вопросы истории Чувашской АССР”, Ученые записки, вып. 52, Н.Г.Краснов “О роли Н.И.Ильминского в просвещении чувашей”.
Можно ли насильственным путем ассимилировать какую-либо народность или часть ее в другом народе? Можно, если детей первой народности обучать в школах этого народа и на языке последнего. Кошуты суть онемеченные поляки. К настоящему времени большая часть мордвы обрусела. Таких примеров, видимо, много. Как же с кряшенами? Исторические условия совсем иные. Кроме того, имеет парадоксальное значение то, что язык у кряшен и татар одинаковый. Поляк, обучаясь в немецкой школе, плохо знал, а потом начинал забывать свой язык, тем более, если в семье его все знали и на нем говорили. Кряшен, обучаясь на татарском языке, свой кряшенский язык не забудет и будет только терять часть золотого времени на изучение татарского языка и наук на нем. Он должен будет все же знать отлично и русский язык, если хочет идти вперед. Та же задача стоит и перед татарином. Современная татарская политика и опять, главное, условия жизни приведут к тому, что сравнительно малочисленная кряшенская народность в недалеком будущем растворится в русском народе, а потом, увы, что поделаешь, за ними последуют и татары. С другими «окраинными» народами этого не будет.
Воспоминания? Их не опубликуют так же, как и мои записки о кряшенах, которые являются результатом многолетних трудов (интереса), так как не созвучны господствующим теперь взглядам.
Ваш И.Г.Максимов
20 октября 1973 года
Дорогой Максим Степанович!
Отвечаю на Ваше тревожное письмо.
1) Для того, чтобы доказать, что француз есть француз, татарин – татарин, а кряшен – не татарин, а кряшен, никаких исторических исследований не требуется, а достаточно спросить об этом их самих. Если кого-либо из них вынуждают отказаться от привычного и возможно милого для них самоназвания, то это угнетение нации, то есть антисоветская практика. В отношении кряшен это есть проявление на практике былого контрреволюционного буржуазного татарского национализма. Вот против этого я и пишу. Причем тут псевдонационализм и что это такое? Псевдо- по-русски значит ложный. Псевдоним – ложное имя. Пусть это объясняют себе. Какого это упорного “псевдонационалиста” там или где-либо покарали? Тогда можно будет узнать, что татарский историк под этим понимает.
Советую Вам внимательно прочитать книгу Чувашкнигоиздата “И.Я.Яковлев и его школа” и сопоставить с тем, что пишет, кажется, тот же Гайнуллин, в книге “Татары Поволжья и Приуралья” относительно Н.И.Ильминского и его деятельности и обращении татар в христианство жестокими мерами. Будете иметь собственное мнение. В Казани, соответственно, следовало бы издать книгу “В.Т.Тимофеев и его школа” с описанием торжеств по случаю 100-летия школы и 120-летия со дня рождения основателя школы Василия Тимофеевича Тимофеева. Пусть даже кряшены – разновидность татар, но школа была для повышения их культурного уровня и татары вместе с собратьями должны бы торжественно отметить юбилей так же, как это сделали чуваши в отношении чувашской школы и ее создателя. Про этого “профессора” можно сказать: “знает кошка, чье мясо съела”.
Мне бояться нечего, и я то же самое пишу и в ЦК партии и другие организации, а вот Вам надо быть осторожным, так как Вы в руках этих людей вроде Гайнуллина. Быть осторожным надо, но бояться и портить настроение не надо.
2) Татарский литературный язык не обязательно знать, тем более, что и сами татары, обучавшиеся в русских школах его не знают. Я за то, чтобы недостающие на татарском языке слова заменять известными всем русскими словами, в крайнем случае вместо арабских и персидских. У кряшен так и было, а потому кряшенские книги (хотя бы религиозного содержания) были понятны простому народу. Потому Н.И.Ильминский, зная татарский литературный язык, при переводах не обходился без Василия Тимофеева так же, как переводы на чувашский делались вместе с помощником И.Я.Яковлевым.[xxv] То, что кряшены эти слова знают, и говорит о духовном насилии над ними. Словами “ләкин”, “бђлки”, “мәглүм”[xxvi] и т.д. раньше татарские муллы старались подчеркнуть перед темным простым народом свою ученость. Эта литература и язык едва ли когда-либо принесут пользу не только кряшену, но и настоящему татарину. Но если знаешь, то не беда, а хорошо.
3) Я не знал, что в Татарии даже говорить нельзя о кряшенах, их обособленности, то есть все то, о чем я только и говорю в своих записках. И этот запрет называется “укреплением дружбы народов”. Думать кряшенам, надеюсь, не запрещают?
Историю своего народа, государства и в какой-то мере и других народов должен знать каждый образованный человек. К тому же мои статьи политические и история в них участвует для подкрепления политических положений, направленных против татарского буржуазного национализма.
Напрасно Вы думаете, что судьба кряшен никого из них не интересует, и Вы перечисляете земляков, которые, пожив в Казани, уже обрусели и “плевать им на кряшен”. Я думаю, что не так. Есть, надеюсь, из кряшенской интеллигенции люди, думающие над теми же вопросами, и не только думающие, но и пишущие куда надо. Большинство, конечно, живет сегодняшним днем и текущими заботами.
Мы не знаем, куда нас ведет история. Очень может статься, что кряшенская интеллигенция сольется с русским народом в первую очередь, а затем то же произойдет с татарской интеллигенцией и в конце концов дело дойдет до простого народа. Совершится то, чего так боялись татарские духовенство и националисты, когда категорически воздерживались отдавать своих детей в русские учебные заведения в дореволюционные времена. Может быть, наоборот, пышно расцветет татарский национализм, но кряшены не татары. Татарин – потомок чуваша или удмурта, принявшего магометанство и отатарившегося, а кряшен – потомок представителей тех же возможно народностей, но не ставших мусульманами, то есть не отатарившихся. Вот что мне пишет редактор одного центрального исторического журнала: “Необходимо только подчеркнуть тот факт, что кряшены и татары-мусульмане обособились раньше, чем сложилась народность казанских татар. Думаю, что истоки кряшен уходят к более древним временам, чем 1552 год. Христианство в ограниченной степени было у поволжских народов задолго до монголо-татарского нашествия. Казанские ханы насильно увели (в полон) сотни тысяч христиан (прежде всего русских). Их потомки также сливались с кряшенами. Обо всем этом можно бы написать и чисто научный очерк”.
4) Теперь о происхождении слова “кряшен”.
Так же, как русские назвали народ Казанского ханства татарами без всякого основания, так принявших или уже оказавшихся христианами, они назвали крещеными татарами. Отсюда “крещены” и далее “кряшены”, что привилось навсегда. Назвали же русские германцев “немцами”, то есть немыми, а северный народ ненцев “самоедами”. Татары сами при встрече друг с другом называли себя мусульманами, а другие народности – татарами. Так было до революции. В Государственной Думе была не татарская или башкирская, киргизская и прочие фракции, а была мусульманская фракция.
5) Ни одной книги о кряшенах или татарах у меня лично нет, но в библиотеке Академии наук СССР, которая осталась в Ленинграде, я нахожу любую книгу. Большинство книг списка[xxvii] изданы в Казани, и в университетской библиотеке или другой должны быть.
6) Вашу статью о посещении нагайбаков, конечно, прочел с удовольствием. Посмотрите о нагайбаках в Большой Советской Энциклопедии и старых энциклопедиях.
В книге “Казанская центральная крещено-татарская школа”, Казань, 1887, читаем: “Успех крещено-татарского языка, употребляемого при богослужении, описывает Игнатий Тимофеев, бывший воспитанник Казанской школы, состоящий теперь учителем в селении Фершампенуаз (Верхнеуральского уезда), где живут так называемые нагайбаки, или старокрещеные татары казачьего ведомства, в письме своем от 29 апреля 1872 года в Казанскую крещено-татарскую школу: “На 4 неделе великого поста я с учениками отправился за 18 верст в соседнее крещенское село Остроленку. В приходе остроленковской церкви есть еще одна кряшенская деревня Кассиль, русских нет”.[xxviii] Далее идет описание, как его принимали там сердечно и о чем он говорил со старым есаулом и его женой, у которых очутился в доме. Это было ровно за 100 лет до Вашей поездки в те же края. Что напишет молодой человек, если он окажется там же через 100 лет, то есть в 2073 году, и что он там увидит?
7) Наконец, о Вашей диссертации. Мне думается, что будет в Вашем положении трудно с ней, если темой кряшены, если докажете разве, что они насильно окрещенные.
Мой знакомый литератор докторскую диссертацию назвал “Муза на военных фронтах” и удачно защитил.
Нечто подобное и Вы можете сотворить из татарской литературы, где о войне написано видимо немало. Разберите с какой-либо точки зрения каждого писателя, написавшего труд о Великой Отечественной войне и героях татарах. Не трудно будет написать и защитить, если эта тема уже многократно не использована до Вас другими...
Искренне Ваш И.Максимов
20 января 1974 года
Дорогой молодой мой земляк Максим Степанович!
Не мог я на Вас обидеться или сердиться в связи с Вашим последним письмом, так как я понял, что “профессор” нагнал и на Вас, и на более опытного Петра Константиновича порядочный страх жупелом “псевдонационализма”. Чтобы рассеять несколько впечатление, навеянное на вас обоих беседой с “профессором”, посылаю при этом мой ответ (копия) на очень любезное письмо, видимо, более квалифицированного и умного татарского же историка Ш.Ф. Мухамедьярова,[xxix] старшего научного сотрудника Института истории Академии наук СССР в Москве, хотя у нас с ним на кряшен точки зрения не совсем совпадают. Он мне, между прочим, пишет, что был лично знаком с покойным А.Н.Григорьевым,[xxx] что заведующим отделом науки Татарского обкома является доктор исторических наук профессор Владимир Васильевич Иванов, который из кряшен сам, что в Казанском университете долгие годы заведовал кафедрой политэкономии кряшен А.П.Харитонов,[xxxi] который теперь, видимо, уже на пенсии, и что этнографы Института языка, литературы и истории имени Г.Ибрагимова приступили к созданию научной базы для атласа этнографии татарского народа. Ни он, ни я никак не боимся обвинения в каком-либо “изме”. То, что я пишу в своем письме может оказаться интересным не только адресату.
Посылаю Вам также свою записку “Происхождение кряшен (старокрещеных татар)”,[xxxii] а записка о происхождении казанских татар у Вас есть. Вы собираетесь писать целую книгу о кряшенах. В научно-исследовательской работе следует знать все точки зрения на данный вопрос.
Относительно своей записки “Достоверная гипотеза о происхождении казанских татар”, где доказывается, что предками казанских татар являются чуваши главным образом и только отчасти марийцы и удмурты, НИИ при Совете Министров Чувашской АССР мне написал: “Ваши взгляды на происхождение казанских татар нам представляются правильными”.[xxxiii] Ваш “профессор”, видимо, с этим не согласен и желает быть потомком тех гусей, “которые Рим спасли”. В свое время я Вам написал, что мои записки имеют политический оттенок, то есть направлены против следов татарского буржуазного национализма, то есть в советском духе, и что записку о кряшенах я послал в ЦК. Там их в мусорную корзину, оказалось, не выбросили и не поручили МГБ привлечь меня к ответственности по обвинению в “псевдонационализме”, а через 1½ месяца из отдела науки позвонили в Ленинград домой мне по телефону и сообщили, что мои записки пересланы в Центральный научно-исследовательский институт по специальности, который летом направит по данному вопросу на место своего сотрудника. Вопрос в том, татары ли кряшены или самобытная народность, насколько отатариваемая. Полагаю, что мои записки послужили только каплей, переполнившей чашу, и там писем по тому же вопросу немало.
Для Вашей будущей книги и для сегодняшнего дня весьма интересно выяснить, какие распоряжения, циркуляры и указания на месте имеются в Татарской АССР относительно исключения из официальных документов (паспорта, анкеты и пр.) термина “кряшен”...
С уважением Ваш Иван Максимов
2 марта 1974 года
Дорогой земляк Максим Степанович!
...Ваши упреки в адрес моего поколения, меня лично и общих знакомых некоторых наших, при строгом и принципиальном подходе, вполне справедливы. Возможно и были единицы, которые не молчали о кряшенах и других вещах в 30-60-е годы, но их имена неизвестны, как и их судьба. Выходит, в массе все кряшены молчали, так как, видимо, “слияние” сочли как советское правительственное мероприя-тие, а не трюк местных властей, находящихся на поводу живучих идей татарского национализма. В этом не просто разобраться, я тоже не сразу понял. Этого же еще мало и достаточно только для разговоров с приятелями, причем в Казани с большой опаской. Надо изучить дело в его теперешнем состоянии, писать и поднимать вопрос перед центральными партийными и правительственными учреждениями, если нашлись убедительные доводы.
Здесь требуются и некоторые исторические сведения, а главное – чувство возмущения несправедливостью и обманом. Не каждый, имеющий высшее образование и личный большой опыт, на это способен. Когда я познакомился с материалами празднования 100-летия Чувашской учительской школы, родной сестры кряшенской центральной учительской школы, то я увидел, что своевременно поднят вопрос о пересмотре положения кряшен в Татарской республике. Я, конечно, не историк и бывал на родине только наездами, мои записки весьма несовершенны, но, видимо, своевременны, если в ЦК на них все же обратили внимание, послали в институт этнографии на отзыв. Ощущаю это как выполнение нравственного долга. Больше по этому вопросу я уже ничего не могу сказать, тем более, не могу заняться вопросами, о которых упоминается в письме института этнографии.[xxxiv] Не история в этом деле меня интересовала, а настоящее положение вещей, для которых история была небольшим обоснованием. Никакой “смелости” с моей стороны тут не было, ибо не было никакого риска, а была только работа, причем спешная, так как мне уже, увы, более 70 лет. Никакой у меня программы тоже нет, а хлопочу я о том, чтобы кряшенам дали в СССР права малой нации, причем стою я на самой нижней ступени общественной лестницы – пенсионер.
Возникновение небольшой переписки с Мухамедьяровым таково: он был исполнителем консультации, полученной мной от Института истории Академии наук СССР. Я, как говорят, “разделал” эту консультацию и послал в отдел агитации и пропаганды ЦК, а ему написал короткое письмо с указанием своего несогласия с консультацией. Прошло несколько месяцев, и я получил от него любезное письмо с поздравлением к Новому году, где он сообщал о кряшенах в Казани, с которыми мне было бы полезно связаться. Я ему ответил тем письмом, копия которого у Вас есть.[xxxv]
На второй странице Вашего письма то, что показывает мое неумение изложить ясно и понятно свои мысли. Вы пишете: “Если стоит сейчас что-то делать, то, конечно, не заниматься дилетантскими рассуждениями относительно происхождения татар и кряшен, а вполне конкретно ставить практические вопросы, отталкиваясь от того факта, что кряшены в 20-е годы были отдельной народностью с тюркским (а не татарским) языком, имели свои органы и учреждения. Всегда лучше такие вопросы ставить тем, кто их хорошо знает на практике, сам был свидетелем действительных фактов и событий, то есть людям, ранее учившимся в кряшенских школах, читавших кряшенские газеты, книги и т.д. Вот это-то и было бы практической пользой людей вашего поколения перед нынешним… тем более теперь, когда вам нечего чего-либо опасаться”.
Какие же, дорогой мой, и перед кем, да и для чего ставить вопросы те же исторические, но относящиеся к последним 40-50 годам (отталкиваясь от факта, что в 20-е годы кряшены были отдельной народностью). Каким поколениям и что передавать и для чего это надо этим поколениям, как будто кряшены как народность уже не существуют. Надо не передавать молодым поколениям, а молодым поколениям выступать перед вышестоящими инстанциями о необходимости кряшен не считать татарами на основании фактов из современной жизни, если это вредит и кряшенам и татарам. Исторические сведения нужны только для дополнительного подтверждения этого положения. Может быть, ничего не надо и кряшены постепенно сливаются с татарами? Дело не в пользе молодым поколениям, а в пользе всей кряшенской народности. Кроме того, помогать могут тому, кто сам себе помогает.
Лет 15 тому назад я смотрел в Ленинграде выступление ансамбля татарской песни и пляски. В танцевальном номере участвовало примерно 10 пар в татарских национальных костюмах, то есть безрукавках, тюбетейках и мягких сапогах (читек), а одна пара была кряшенская, тоже в безрукавке, но не белой, как татары, а розовой косоворотке, сапогах нормальных и фетровой шляпе. Женщины тоже были соответственно в национальных татарских платьях, а одна – в кряшенском. Кряшен со своей дамой недурно плясал в татарском ансамбле. Не обидели кряшен при создании ансамбля – ввели туда одну пару на основе пропорционального представительства.
Возможно, там в Казани всюду, в любой области, такие “ансамбли” и беспокоиться не надо. Интересно и то, как все же идет обрусение кряшен и татар. Может быть, и те, и другие, одни быстрее, а другие медленнее идут по той дороге. Будущее во мраке неизвестности. Мечтаю в этом году побывать в родных краях. Об этом я мечтал и в прошлом году, но осуществить не смог...
Привет Вашей мамаше. Вам делает честь, что ее не оставили где-то, как часто бывает в наше время.
С уважением Ваш Иван Максимов
Без даты
…[xxxvi] а) О погибшем на посту в 1919 году председателе комитета деревенской бедноты Матвее Архипове (фамилия может быть иная) Вы можете написать такую же и более подробную работу для того же журнала. Был убит спекулянтами. Были малолетние дети: ровесник Вашего отца Иван и дочь постарше Марина. Была замужем за Кирилом, братом моего товарища…
б) Может быть, в архивах Казанского университета и его ректора тех времен сумеете обнаружить документы о ходатайстве профессора Н.И.Ильминского относительно допущения к экзаменам за юридический факультет Владимира Ульянова. Смогли бы написать солидный труд о просветителе нерусских народностей России Н.И.Ильминском, что уже сделано в отношении чувашей доцентом Красновым Н.Г. Этим вопросом я тоже занят, но материалы основные в Казани должны быть.
Вы говорите, что время упущено и кряшен выделить из татар нельзя. Уже само объединение с татарами для кряшен регресс, вместо объединения и слияния, если иначе нельзя, с русскими. Если это для Вас не опасно, то покажите мою записку «Достоверная гипотеза о происхождении казанских татар» в редакции газеты «Советская Татария» или другом издательстве. Если бы ее напечатали, то это сбило бы националистические тенденции у введенных в заблуждение татарских масс. У меня закончена записка «О происхождении кряшен или крещеных татар». По-моему, кряшены или старокрещеные татары – это потомки подданных Казанского хана, которые к моменту присоединения Казани к Москве не успели принять магометанство, то есть отатариться, причем самоназвание их никогда не было «татары», так как татарин это потомок чуваша, скорее всего, принявшего ислам и отказавшегося от своей народности. В большей или меньшей части кряшены должны быть также [потомками] русских, их детей и внуков, угнанных при набегах татарами в плен и на чужой земле успевших обосноваться. После взятия Казани на родину вернулись только 70000 пленников, а было их с потомками несравненно больше…
Искренне Ваш Максимов
P.S. В Казани проживает полковник в отставке т. Семенов Семен Семенович? Он учился там же, где мы с Алексеем Ефимовичем Яковлевым, по фамилии был Калмышев!. О нем я узнал от А.Е.Яковлева. Если сочтете удобным, то найдите его, передайте привет и покажите мои записки. Как он к ним отнесется? Дайте мой адрес, – может быть, его судьба забросит в Ленинград.
16 мая 1974 года
Дорогой Максим Степанович!
Ваше письмо доставило мне большую радость и теплыми словами, а также совпадением наших точек зрения. Кстати, идея написать ответ на консультацию Ю.Мухаметшина[xxxvii] ведь пришла Вам. Мне самому понравился этот ответ и вчера при небольшом письме я его отправил и в четвертый официальный адрес: в отдел культуры ЦК.
Копию этого письма, а также копии моей небольшой переписки с членом-корреспондентом Академии наук Ю.В.Бромлеем[xxxviii] при этом Вам высылаю. О том, что написал профессор Козлов[xxxix] (на этот раз не татарин!) о моих записках, можно делать только предположения, что не полностью отклонил. О чем бы ни писалось, каждая из них заканчивается утверждением, что кряшен надо отцепить от татар и реабилитировать.
Месяца два тому назад уже, по рекомендации Алексея Ефимовича Яковлева, я послал копии всех моих записок и переписки Семену Семеновичу Семенову и от него, как в свое время и от Смолова, не получил даже ответного письма. Может быть, не здоров, а, возможно, уже и в живых нет человека.
Может быть, с должным тактом и дипломатичностью Вам удастся выяснить его отношение к вопросу и что он сделал и делает. Если бы из Москвы приехал сотрудник или комиссия, как предполагалось, то Семен Семенович, включившись в работу, мог бы дать делу должное направление
Может быть, не дразня гусей, и Вам удастся что-то сделать в этом направлении, узнав о появлении научного сотрудника или целой комиссии для изучения вопроса о кряшенах. Предполагаю, что немало думающих и честных интеллигентных татар, хорошо знающих разницу между татарами и кряшенами, не разделяющих в этом вопросе официальную точку зрения. Может быть, среди кряшен, а также и татар найдутся более смелые люди, которые подобно мне будут ставить вопрос о кряшенах перед правительственными организациями, понимая вполне, что это не противоречит, а наоборот поддерживает советскую точку зрения. Одним словом, правильные идеи, правильные мысли надо по возможности распространять и делать достоянием масс, как учил В.И.Ленин. Действовать может только тот, кто хорошо знает вопрос, убежден в своей правоте и возмущен глубоко несправедливостью. Таких бывает мало при любом случае.
Конечно, я напишу свои соображения в адрес и секретаря обкома, и Председателя Верховного Совета, и еще выше, если получу от Института имени Г.Ибрагимова какой-то ответ, но скорее всего на этот раз они промолчат – не будут связываться.
Искренне Ваш Ив. Максимов
1 августа 1974 года
Здраствуйте, дорогой Максим Степанович!
...Рад выписке из газеты о кряшенах,[xl] которую внимательно не успел прочесть – ее мне надо не только прочесть, но и изучить. Если защита была предварительная, то рекомендация диссертацию в чем-то доработать вполне естественна. Благодарю за перевод арабских слов в моей коротенькой записке. Языки, видимо, естественным, случайным путем развиваются до какого-то момента, с возникно-вением литературы начинается и идет взаимное заимствование слов. Например, в русском языке в области технических знаний уйма немецких слов, хотя часто переделанных до неузнаваемости – мурлат из мауерлат, а больше вошедших в язык без всяких изменений. О чисто научной литературе более поздних времен не приходится говорить – здесь больше чужих слов нежели своих. Это тоже естественно, поскольку эти слова вводят люди по мере возникновения надобности. Существуют в академиях наук комиссии, занятые упорядочением технической терминологии и значения слов. В конце 20-х годов при правительстве Украинской ССР существовала комиссия по украинизации, из которой поступали указания, как по-украински называть то или другое русское слово: например, “труба” была переименована в "рус”, то есть заменено русское название немецким. В каждом учреждении и предприятии издавались время от времени приказы, в которых предписывалось, как по-украински должны быть усвоены перечисленные по-русски слова. При незнании украинского языка служащий должен был опасаться сокращения.
То же, возможно, происходило и в других республиках тогда, включая нашу. Это дело со временем было отменено, видимо, везде, и русский язык остался, но отголоски тех лет, видимо, сохранились. В Татарской республике тоже существовала “комиссия по термино-логии”, исправляющая и создающая татарский литературный и научный язык, но там не было центра, обязывающего знать татарский язык под страхом остаться без службы. Этой комиссии в 20-х годах приходилось не трогать арабские слова – они были понятны грамотному, обучавшемуся в медресе. В моей записке Вы не обратили внмание на главное: может быть, я ошибаюсь, допуская, что татарская молодежь, особенно в городах, русский язык знает в массе лучше татарского современного литературного и только в литературе обычно встречающиеся арабские слова так же не понимают, как и кряшенские собратья. Нет и в Конституции СССР и в Уголовном кодексе указания, что называть себя кряшеном будучи татарином, русским будучи украинцем, русским будучи удмуртом, чувашем, евреем и т.д., говорить об этом, оспаривать отдельно или вместе – есть нарушение советских законов, перед которыми все нации равны, как ни называйся. Скорее нарушение советских законов – запрещение называть себя тем, кто ты есть. Слава Богу, что Татарская АССР входит в Российскую федеративную республику, а не наоборот. По Уголовному кодексу групповые преступления наказываются строже (уголовное и политическое). Будет ли один или любое количество людей называть себя кряшенами, будучи таковыми, в этом пока нет преступления, а скорее точка зрения или свои научные взгляды. Я это доказывал очень резко, и Институт этнографии Академии наук и отдел науки ЦК мне советовали заниматься этим вопросом, но, по мнению отдела науки ЦК, теперь не отделяют понятия татары и кряшены друг от друга: кряшены теперь тоже татары – пока.
Надо разъяснить татарским деятелям историю с советской точки зрения. Надо их убедить, что они “не потомки гусей, спасших Рим”, а потомки, главным образом, чувашей, а также частично мари и удмуртов. Надо перестать им идеологизировать Казанское крепостни-ческое татарское ханство, которое ничем, кроме разбойничих набегов на Русь не прославилось. Надо реабилитировать в глазах татарского народа Н.И.Ильминского, его сподвижников в деле просвещения, значения для этого Казанской центральной (крещено-татарской) кряшенской школы, инородческой учительской семинарии, началь-ных школ с обучением на родном языке с целью сближения их с русскими и сохранения как народностей. Если смотреть объективно, то это было добром для части татар, называемых кряшенами, если считать, что они тоже татары.
Появление работ чувашских историков вносит ясность во многие вопросы.
Еще одна мелочь относительно Я.Емельянова (не мешало бы писать и отчество): он не мог учиться в духовной академии, так как для поступления туда требовалось окончание нормальной средней школы и плюс двух богословских классов. Он, видимо, закончил двухгодичные курсы при академии. Академия выпускала образованное духовенство для городов. Если Я.Емельянов закончил годичные или двухгодичные курсы, то мог стать не дьяконом, а священником (поп – это не литературное название). Не мог он стать и протопопом, так как это духовное звание носили священники городских соборов. Татарам все равно, а сведущие люди могут придраться…
Искренне Ваш И.Максимов
23 августа 1974 года
Дорогой Максим Степанович!
Посылаю брошюру о булгарах,[xlii] которая Вас заинтересовала. Прилагаю копию своего письма т. Иванову В.В.[xliii] Он по положению должен думать о подобных вопросах. Думаю над статьей Г.Беляева, где он разъясняет кряшенам из Елабужского района исторические сведения[xliv]. Пришлите один любой экземпляр этой газеты, если Вам не трудно (“Социалистик Татарстан”) для общего впечатления.
Может быть, там есть люди, которые подобно мне замечают националистические тенденции татар в отношении братьев кряшен, например, предложение заменить свою фамилию на татарский псевдоним и тому подобное. О таких вещах надо писать туда же, куда пишу я. Вот этого могут не бояться.
Рано или поздно не станут вписывать кряшену в паспорт против его желания “татарин”.
Есть ли, по Вашему мнению, резон в предложении избавляться в татарском языке от арабских варваризмов или они уже так укоренлись там, что выкинуть их, заменить другими из другого языка невозможно, а я не попал здесь в точку...
Искренне Ваш И.Максимов
3 января 1975 года
Дорогой Максим Степанович!
…От души поздравляю Вас с получением ученой степени[xlv]. Вы преодолели очень трудное препятствие и упрочили Ваше положение в жизни. Я тревожился за Вас, причем у меня были большие сомнения насчет объективности некоторых членов Ученого совета, воспитанных и перенявших отжившие идеи. Ваш автореферат недавно я еще раз внимательно перечитал, как по содержанию, так и по построению, а также современной актуальности Ваша диссертация должна быть оценена там достойно, при объективном подходе.
Можно защищать диссертацию по русской, французской, татарской и любой литературе. Вы рассмотрели татарскую и нашли объективных ценителей из татар. Вам, кажется, я посылал копию письма члена-корреспондента АН СССР Ю.В.Бромлея, в котором он мне предлагал заняться очень большой исторической темой из жизни народов Поволжья. Может быть, Вам следует попытаться с ним связаться и попасть в докторантуру при АН СССР. Об этом надо, еще не раз, может быть, нам обменяться мнениями. Можно бы поработать в архивах прошлых эпох в Москве, в Стамбуле, в Каире, в Дамаске и других местах, где готовились для Поволжья и России богословы и одновременно резиденты султанистской Турции. Вам, молодому, энергичному и способному человеку надо ставить большие цели.
Друг Алексея Ефимовича, Ваш знакомый и наш школьный товарищ Семен Семенович мне на письмо с приложением всех моих записок не ответил, хотя был рекомендован как человек, способный оказать в моих вопросах содействие. В своей новогодней поздравительной открытке Алексею Ефимовичу я сделал такую приписку: «Вооруженный пером-автоматом, веду борьбу с идеями былых буржуазных националистов, опираясь на позиции марксизма и советской национальной политики. Наш школьный товарищ, храбрый и заслуженный полковник в отставке, отступил в неизвестном направлении, не войдя в соприкосновение с неприятелем. По-видимому, не разобрался в обстановке, то есть, попросту говоря, испугался сказать, что он кряшен и чувствует неудобство, когда всю жизнь его называют татарином, хотя татары тоже отличный народ.
На статью «Карангылыктан жактылыкка» я написал свои соображения «Отжившие идеи в татарской газете».[xlvi] На днях вышлю Вам с просьбой передать по ознакомлении газете «Советская Татария» или другой. Пусть не печатают, но знают, что такой материал у них был. Второй экземпляр направлю тому самому члену-корреспонденту АН СССР, который заинтересовался историей Поволжья.[xlvii] Мне столь много лет, что продолжать полемику я уже предоставлю более молодым кряшенам…
Искренне Ваш И.Максимов
9 января 1975 года
Дорогой Максим Степанович!
Посылаю Вам свою статью, возникшую в результате появления в одной татарской газете ответа на вопрос читателей о прошлом кряшен.[xlviii]
По ознакомлении прошу ее передать или переслать по почте согласно прилагаемого сопроводительного письма. Но если по Вашим соображениям целесообразнее эту статью направить в Казани по другому адресу, то в этом я ничего плохого не вижу. Газета “Советская Татария”, как и другие издания в Казани, ее, скорее всего, постарается отклонить, так что мне останется только писать жалобу на газету в этом случае.
В 13 томе последнего издания БСЭ сказано, что кряшены – это татары с русскими именами. С тем же основанием, пожалуй, можно бы сказать, что кряшены – это русские, говорящие на татарском языке, так как образ жизни, обычаи всегда были ближе к русским и раньше: кряшенская интеллигенция очень часто, к сожалению, женилась на русских девушках и дети росли, не зная языка своего отца. Этот процесс в наше время идет много интенсивнее и смешанные браки такие в городах, видимо, обычное явление. Этот процесс идет медленно и не может утешить того, кто сегодня должен жить под маской “татарин”, не чувствуя себя таковым.
В своей записке, посылаемой Вам сейчас, я упоминаю, что Владимир Ульянов, как будто, получил разрешение на сдачу экстернума в Казанском университете благодаря хлопотам Н.И.Ильминского. В архивах университетских об этом должны быть следы какие-то. Вы можете подсказать кому-либо из работающих по этой теме. Я об этом вычитал в работе историка, опубликованной в сборнике НИИ Чувашской АССР, и сделал ссылку на это...
Искренне Ваш Иван Георгиевич.